— Значит, ты не полный глупец.
— Не полный.
— Это хорошо. Ты не слепой и не глухой.
Альфред усмехнулся. Это была его первая улыбка с тех пор, как Викки вошла на кухню.
— Нью-Йорк, — размышляла вслух Викки. — Как раз туда Ту Вэй послал Стивена Вонга. У тебя были дела со Стивеном?
Альфред усмехнулся опять:
— Не вижу путей, которые привели бы меня к Непутевому Вонгу.
— Но ты же видел его в Нью-Йорке.
— Наткнулся на него прошлой осенью.
— И ты угадал связь со своим щедрым финансистом.
Его лицо исказилось и усмешка исчезла.
— Викки, может, я и угадал. Но я не хочу знать. Я оставляю догадки другому парню.
— Но ты согласишься, — настаивала Викки, — что Ту Вэй Вонг твой вероятный «секретный тыл» в сделке с башней и он намеренно подставил тебя, чтобы сделка провалилась и рынок собственности содрогнулся. Ведь так?
— Возможно. Но не точно. Я просто пытаюсь составить картину по маленьким обрывкам.
— Отличная догадка, Альфред.
— Но чего же он хочет? Почему он не покупает по дешевке? В этом причина дестабилизации рынка?
Викки ничего не сказала. Она смотрела мимо Альфреда на черные железные газовые плиты. Под конфорками горело синее шипевшее пламя.
— Чего же он хочет? — спросил опять Альфред.
— Хаоса.
— Почему?
— Не знаю.
Она встала из-за стола и с наслаждением потянулась, сознавая, что стала немножко лучше понимать происходящее. Вставало солнце, и водянисто-серый свет вливался через окно.
— Что ты собираешься делать, Альфред?
— Наверное, эмигрировать. Я конченый человек в этом городе.
— Садись опять на коня и попытайся что-нибудь подстрелить.
— Легко тебе говорить, леди тайпанша. Я ничего не приобрел. И у меня ничего не осталось. С моей новой теперешней репутацией я сомневаюсь, что даже мама доверит мне хотя бы резать лук.
— Ты по-прежнему можешь импортировать части разделанных туш.
Альфред уныло посмотрел на нее:
— Я не хочу двигаться назад.
— Хорошо. Кроме одной вещи, о которой ты забыл. У нас с тобой сделка.
— Какая сделка?
— Эмигранты.
— Ты что, шутишь? Никто из тех, кто в своем уме, не поедут сейчас в Гонконг. Город превратился в ад. Ты сама сказала, что это — хаос.
— Альфред, у нас есть сделка. Я правда надеюсь, что ты не собираешься сидеть на кухне у мамы и разочаровывать меня.
Альфред Цин посмотрел на нее снизу вверх.
— Я? Разочаровывать тебя? Вот смех-то!
— Сарказм не идет тебе, Альфред, а я не смеюсь. Ты сказал, что сломался? Разорился? Ничего. Мы назовем наше начинание Макинтош-Цин.
Альфред встал, наконец-то усмехнувшись.
— Во всем свете не сыщешь китайца, который решил бы возвратиться по рекомендации гуйло. Цин-Макинтош. И мы проинструктируем наших секретарей на телефоне проборматывать быстро «Макинтош».
— Альфред…
Но ее мозг уже перестал помогать Альфреду садиться на коня.
— Все в порядке. Есть телефон, которым я могу воспользоваться?
Она вызвала такси, а потом позвонила Уолли Херсту. Лин-Лин ответила сонным голосом и разбудила Херста.
— Да-а, босс.
— Найдите Вивиан Ло.
Вернувшись на кухню, она стала прощаться.
— Ты выглядишь решительной, — сказал Альфред, который сам стал выглядеть решительным. Он взял ее руку. — Спасибо за помощь.
Он поцеловал ее руку и переплел пальцы с ее пальцами.
— Куда ты идешь?
Викки погладила его по щеке и пошла к двери.
— Сначала я пойду посплю часок. Потом несколько Дней я буду попрошайничать у действительно жутких банкиров — благодаря тому, что тебя «размазали», а по ночам буду думать над тем, что ты мне сказал. Если все останется так, как сейчас, я собираюсь навестить свою мать.
— Твою мать? Но зачем?
— Чтобы забрать свое наследство.
Глава 26
Из автомобильного фургона без окон вывели худого человека с завязанными глазами — самоуверенно-хвастливого с виду. Широкоплечие рабочие шли живой стеной рядом с ним, пока его вели сквозь подземный гараж к грузовому лифту. Мускулистый парень вежливо держал его под локоть, говоря:
— Уже почти пришли.
Взломщик факсов— кличка, под которой он известен Королевской полиции Гонконга, — был своего рода гением в электронике, когда его арестовали за обман гонконгских телеграфных компаний на сотни тысяч факсов.