— У меня отличные нервы? — взорвалась она. — Я работаю по двадцать часов, чтобы Макфаркары остались на плаву, а тайпан украдкой плавает на тайные встречи.
— Пин! Ты принесешь нам чай?
Пин осторожно проскользнул мимо Викки, словно не был до конца уверен, что она не привидение. Викки закрыла за ним крышку люка.
— Куда ты направляешься?
— Повидаться со старым другом.
— Без огней и без радиолокационного отражателя? Кого ты боишься?
Отец посмотрел на компас и повернул штурвал на один градус.
— Опять красная джонка? — спросила Викки.
Все еще не отрывая взгляда от компаса, он спросил:
— Что ты делала на яхте матери?
— Хотела проведать ее. Ведь Новый год.
— С Новым годом! — сказал он уныло.
Но Викки чувствовала, что он прячет внутри или подавляет целый вулкан чувств.
— Ты же помнишь — был бунт. Я беспокоилась о ней.
— Хорошая девочка.
— С кем мы встретимся на джонке?
— Мы не встретимся ни с кем. Ты останешься на «Мандалае».
— Нет.
— Да. Если я велю Пину запереть тебя в парусной кладовой.
— С кем ты собираешься встречаться на джонке?
— Это вовсе не твое дело.
— Это было дело Хьюго. И Вивиан. Так почему же не мое? Папа, ты ведь знаешь, что я делаю для Макфаркаров. Ты собираешься это отрицать?
— Причина, почему я не хочу брать тебя с собой, в том, что это опасно. Кстати, поэтому я не взял и Вивиан.
— Вивиан? К черту Вивиан! Ведь я твоя кровь и плоть.
— Ты моя дочь.
— Но ведь ты бы взял Хьюго?
— Вовсе нет. Исключено. Если что-нибудь случится сегодня и мы оба, скажем так, не спасемся, кто будет управлять ханом Макфаркаров? Питер? Фиона?
— Хорошо, но в таком случае ты должен был выбросить меня за борт в «убежище от тайфунов».
— Я сделаю гораздо лучше. Я оставлю тебя на яхте с Пином. Если вернусь — прекрасно! Если нет, ты можешь догнать их.
— На яхте?
— Они на джонке и не могут плыть быстро. Плыви по ветру и попроси помощи по радио.
— Мало шансов.
— Я стараюсь свести к минимуму риск для Макфаркаров. А ты увязалась за мной и удвоила его. К счастью, если мы оба кончим тем, что будем кормить свиней в Монголии, Вивиан позаботится обо всем за нас.
— Это ни капельки не смешно.
— Она способная.
— А Питер?
— Нет.
— Но Вивиан — не Макинтош и не Фаркар.
Он пожал плечами:
— Наша семья всегда разрасталась и процветала, вбирая в себя аутсайдеров.
— Что ты говоришь!
— Отец твоей матери был аутсайдером. Даже старый Эймос Фаркар был аутсайдером у Хэйгов. И Бог свидетель, я тоже аутсайдер. Твоя мать часто говорила — когда женщины хана в затруднительном положении, они, по крайней мере, могут выйти замуж за блестящего молодого человека.
— Слова матери, — холодно поправила его Викки, — звучали не так. Она говорила — когда женщины в беде.
— Это одно и то же.
— Это не одно и то же. А кроме того, она имела в виду те дни, когда женщинам не позволялось самим заниматься бизнесом.
— Может, просто они знали о себе нечто, что новые поколения сейчас забыли?
— Папа, китаянки имеют собственные ханы в Гонконге уже сотню лет. Только мы, гуйло, пренебрегаем своими женщинами. Я знаю пять женщин-судовладелиц в Гонконге, все они китаянки и процветают.
— Может, они знают о кораблях что-то, чего я не знаю?
— Они знают что-то, что женщины в нашей семье знали всегда.
— И что же это?
— Разницу между женами и наложницами.
— Я не хочу продолжать этот разговор. Извинись или иди вниз.
— Я не буду извиняться, — сказала она с горячностью. — Ты не доверяешь мне. Ты обращаешься со мной так, будто я ничего не стою. Ты не можешь смириться с тем, что я твоя наследница. А теперь ты еще говоришь, что оставишь наш хан Вивиан,если что-нибудь случится с тобой и со мной.
— Я не приглашал тебя сегодня. Я оставил тебя дома, в безопасности. Вместо этого ты проникла на борт и атакуешь Вивиан. Я этого не потерплю.
— Папа, пожалуйста, позволь мне пойти с тобой на встречу.
— Иди вниз.
— Хорошо. Извини, что я сказала то, что сказала.
Он молчал.
— Папа!
Она слышала плеск волн и шипение пены, брызжущей на палубу.
— Тебя сюда не приглашали. Оставь меня одного.
— Хорошо, тайпан, — ответила она с горечью. — Извини за то, что у меня есть свое мнение.