– Прости меня, милая, – подумал он, и сознание окончательно покинуло тело.
Спазм грудной клетки заставил Марка сделать непроизвольный вдох, и ледяная вода устремилась в лёгкие, причиняя невыносимую боль. Будто яркой белой вспышкой озарилось дно озера. Неистовый белый свет, словно искра, окутал автомобиль, но двум людям, заточённым в металлической клетке, было уже всё равно.
Глава 2
УТРАТА
С трудом приоткрыв глаза, Марк не сразу понял, что с ним произошло. Он лежал на кровати в яркой белой комнате, освещаемой искусственным светом ламп, висевших над головой и монотонно гудящим в такт мёртвой тишине. В помещении находилось большое окно, но разглядеть что-либо не представлялось возможным ввиду бушевавшей на улице снежной бури. Вообще это место навевало неприятные, жуткие ощущения. Рядом с кроватью стоял некий прибор, который постоянно неприятно пощёлкивал, и на дисплее бегали какие-то цифры. Марк пытался вспомнить, где он и как сюда попал, но сознание противилось попыткам, оставляя в томительном неведении. Облачён он был в белую одежду необычного покроя, похожую на медицинскую. На ногах обуты туфли из какого-то очень прочного и в то же время мягкого материала.
Он попытался встать с кровати, но тело не слушалось. Повернув голову, Марк попытался найти телефон или какую-нибудь кнопку вызывной сигнализации, но кроме стола, со странным на вид прибором, вокруг ничего не было.
– Что за чёрт? – ругнулся Марк, пытаясь приподняться с кровати и, как ни странно, во второй раз ему это вполне удалось.
Дверь распахнулась, и в палату зашёл незнакомый мужчина. Он пристально посмотрел на ничего непонимающего Марка. Выглядел вошедший человек как самый обычный медицинский работник, коих Марк немало повидал на своём веку. Одет незнакомый мужчина был в самый обычный халат, а голову венчал большой медицинский колпак с ярко-красным крестом в центре. Вид незнакомца был настолько стереотипный, что непроизвольно начал внушать некую иллюзию подвоха или даже обмана, но в чём именно он кроется, Марку понять не удавалось.
– Как Вы себя чувствуете? – спокойным тоном, не проявляя абсолютно никаких эмоций, спросил вошедший незнакомец.
– Вы доктор? – недоверчиво, вглядываясь в холодные глаза, поинтересовался Марк.
– Да, меня зовут Владислав Люций, как Вы себя чувствуете? – представился он.
– Я почти ничего не помню, только отрывки из ужасного кошмара. Я задыхался и… О, боже, где моя дочь? – неожиданно спохватился Марк.
– Мне очень жаль, но спасти её не удалось… Соболезную, – с присущим многим врачам цинизмом, ответил незнакомец.
– Что Вы несёте!? – возмутился Марк, поднимаясь с кровати, – этого не может быть, этого не может быть…
– К сожалению, это так! Вы, а точнее Ваш мозг, тоже должен был умереть, гипоксия и гипотермия могли убить, но Вы тут и за исключением некоторых отклонений, вполне дееспособны.
Мир для Марка вновь перевернулся, словно земля начала уходить из-под ног. Глаза тут же начали заливать слёзы, рисуя на лице влажные дорожки. Он абсолютно не слышал дальнейшие слова врача, его словно оглушили страшным ударом, от которого оправиться было не суждено.
– Как же так, как же так, моя малышка, ну как же так? – рухнув на колени и обхватив руками голову, бормотал он. Странный прибор, стоящий возле кровати и подключённый к руке, рухнул вслед за ним на пол и разлетелся на множество осколков.
– Мы можем дать Вам успокоительное. Через пару часов придёт психолог, – холодно проговорил доктор, смотря на бьющегося в истерике человека.
– Где она?! Где моя малышка? – с нотками злости ко всему миру, спросил Марк и посмотрел на стоящего перед ним врача обезумевшими красными глазами, тонущими в нескончаемом потоке слёз.
– Она в морге, – сухо ответил тот.
– Отведите меня к ней! – встав на ноги, твёрдо приказал Марк.
– Вам сейчас лучше не ходить туда, тем более это против наших правил.
– Отведите меня к ней, я прошу Вас, ради всего святого…
– Святого говорите, – с нотками иронии в голосе и совершенно другим, каким-то чуждым тоном, повторил врач, – что для Вас есть святое, Марк Викторович?
– Что за идиотские вопросы?! – потеряв терпение, вскрикнул Марк, а может быть ему просто хотелось выплеснуть переполняющие его эмоции.