– Вы же понимаете…, – попытался возразить доктор, но посмотрев в пылающие болью глаза пациента, осёкся.
– Сейчас же отведите меня к моей дочери! – из последних сил сдерживая нахлынувшие заполненные горем эмоции, громко вскрикнул Марк.
– Я лишь спрашиваю Вас, Вы хотите её ещё раз её увидеть? – словно издеваясь, по крайней мере, так показалось Марку, спросил врач.
– Вы специально задаёте глупые вопросы? Неужели Вы не видите, что сейчас для меня нет ничего важнее, чем увидеть свою маленькую дочурку, просто отведите меня к ней… Пожалуйста!
– Хорошо, – согласился врач, – но поверьте, это будет самым сложным испытанием, и Вы уже никогда не станете прежним, Марк.
– Оставьте пустые слова, сейчас мне не до того, чтобы слушать предостережения. Она была моей жизнью, моим миром и единственной причиной находиться на этом свете.
– Хм... Ну раз так, тогда прошу проследовать за мной, – произнёс врач и, повернувшись спиной, вышел в большой светлый коридор.
Марку показалось, что, даже не зная этого человека, он начинает испытывать по отношению к нему необъяснимую неприязнь и недоверие, хотя, возможно, за много лет работы в большом бизнесе, это был лишь выработанный рефлекс.
Несмотря на завывающую вьюгу, бесившуюся за окнами, лампы ярко освещали просторные коридоры больницы. Внутри здания царила исключительная тишина и стерильность. Повсюду стояли кожаные диваны и множество растений, аккуратно рассаженных в большие горшки. Судя по качеству мебели, отделочных материалов стен и потолков, гранитному полу – это была дорогая и явно не муниципальная клиника, решил Марк.
Он прекрасно знал то, как выглядит обычная Московская больница, с её обшарпанными стенами, грязными палатами и толпами бомжей, тут и там слоняющимися по коридорам в поисках возможности раздобыть бутылочку медицинского спирта.
Помимо всего прочего, Марку показалась очень странным относительно невысокая температура в помещениях больницы, хотя, возможно, это был просто озноб от переохлаждения, но все же, ничего хорошего это не предвещало.
– Что это за место? – озираясь по сторонам, спросил Марк, ступая за доктором, – это какой-то центр платной медицины?
– Что-то вроде того, – ответил врач, продолжая идти по нескончаемому коридору, – сюда попадают «исключительные» люди, именно такие как Вы, Марк.
– Что вы имеете ввиду под словом «исключительные»?
– Это место для тех, кому судьба подарила второй шанс, но воспользоваться им или нет, каждый решает сам за себя.
– А что бывает с теми, кто не хочет? – продолжал расспрашивать Марк, пытаясь хоть как-то отвлечься от происходящего.
– К великому сожалению они попадают в наш морг.
– И где он находится?
– На нижнем этаже, – не оглядываясь, ответил врач.
Наконец-то они подошли к металлической двери лифта.
Краем глаза Марк заметил, что на блестящей панели управления отсутствовали кнопки.
– Хм, может быть она сенсорная? – подумал он, но никаких экранов и тачскринов видно не было.
Двери лифта беззвучно распахнулись и врач услужливо, сопровождая просьбу жестом, попросил Марка войти внутрь.
– Вам на нижний уровень, там и находится то место, которое Вы ищите.
– А разве Вы не проводите меня? – удивлённо спросил Марк.
– Нет, нет, мне нельзя покидать этот этаж, – заторопился ответить врач, – тем более скоро ко мне на встречу прибудет другой пациент.
Пройдя в кабину лифта, Марк попытался найти кнопку нужного этажа, но внутри их не было. Несмотря на это, двери кабины мягко и беззвучно закрылись, оставляя по ту сторону неприятную личность странного врача.
Часов у Марка не было, но даже если учесть факт того, что больничный комплекс являлся высокоэтажным зданием, да ещё и с развитой подземной инфраструктурой, кабина лифта двигалась слишком долго.
Счётчика этажей, собственно, как и кнопок управления, видно не было. Но организм прекрасно чувствовал, что кабина движется, причём с немалой скоростью, о чём свидетельствовал факт того, что уши быстро заложило от перепада давления. Холод верхних помещений, проникающий до самых костей, отступил, и через какое-то время Марку показалось, что теперь ему становится жарко.
– Хотя, это может быть следствием невыносимого стресса, – подумал он, и опять перед глазами предстала маленькая беззащитная Анечка.
Сердце вновь чуть не разорвалось от страшной нестерпимой боли, выжигающей всё его существо.
– Она жива! Она не может вот так просто уйти, только не она! – бормотал себе под нос Марк, приложив лоб к холодному металлу дверей лифта.