— В луга поехал! — Она прокричала ему на ухо, осиливая шум машины. — Там Митя еще на заре воду с полей поспускал и уже рожь с травой косит, машины едва успевают. — И задорно, весело заглянула в глаза инженера. Вот как у нас!
Лапину все это пришлось по душе, он любил общий труд, разумный труд, и уже поискал глазами, нет ли где свободных вил, чтобы помочь у бункера, но вскоре инженеру что-то не понравилось в голосе сушилки, он прислушался и приказал остановить АВМ для регулировки.
Вернулся с лугов Савин, спросил у инженера, надолго ли пауза, и велел сваливать траву в силосную траншею, чтобы не останавливать косовицу и весь этот налаженный конвейер.
На дне бетонной траншеи уже блестели лужицы, хотя еще утром всю воду Вася вычерпал. Теперь он вертелся у автомашин, одетый в долгий — до пят — брезентовый плащ. Из-под капюшона поблескивали его смышленые глаза. Всякий раз, встретившись с этим взглядом, Савин недоумевал, как могло получиться, что школа не удержала такого понятливого мальчика и позволила ему уйти после седьмого класса. Ведь умница. Никакого труда не боится. Чего еще надо воспитателям?
Он обхватил Васю за плечи, подвел к матери и сказал:
— На траншею начальник нужен. Не против, если мы Васю назначим?
— Да уж, начальник, — согласно бросила Тимохина и одарила сына ласковым взглядом. — Иди, раз просят.
— Будешь диспетчером при траншее. Указывай шоферам, куда и как сваливать траву. Примерно так, смотри: вот здесь, потом здесь, через промежуток, тогда трава ляжет ровно и плотно, ее не придется разравнивать вилами. Понимаешь, без бугров и ям. Скоро подвезут соль и химические добавки, ты раздобудь совок, лопату и раскидывай химию, ведро на машину. Как устанешь, скажи матери, она сменит тебя. Понял? Командуй. И не давай шоферам слабину, чтобы твои приказы исполняли.
С попутной машиной он уехал на ржаную полосу, где ходила тоненькая и юркая красноцветная «немка», луговой комбайн.
Вася плотней запахнул плат, достал из кармана поясок и туго подпоясался.
Подъехала первая машина.
— Куда, начальник? — шофер высунулся из кабины.
Вася обежал траншею и остановился у края, показав рукой себе под ноги.
— Подыми руку, когда колеса будут на три шага от края, — прокричал шофер и стал разворачивать машину.
Он стоял одной ногой на подножке, сдавал задом и смотрел на Васю. Тот вскинул руку. Самосвал дернулся и мертво застыл на месте. В моторе загудело, кузов поднялся. Ком травы, рассыпаясь, ухнул вниз. И Вася сразу понял, что резко задирать кузов не надо, тогда трава ляжет плоско.
— Порядок? — прокричал шофер.
Вася обежал траншею и сказал, как надо подымать кузов.
— А ты — молоток, — удивленно заявил шофер и уехал, оставив мальчика раздумывать, что означает «молоток» — ругательство или похвалу.
Когда подходила пятая или шестая машина, около Васи уже вертелась Зинаидина дочка Катенька, тепло одетая, в красных резиновых сапогах. Она проследила за интересной Васиной работой и вежливо спросила:
— Можно я попробую? А ты отдохни.
— Нельзя. Ты постой рядом, поучись. — Это было сказано так категорично, что Катенька немедленно согласилась.
Еще подошли и сбросили груз несколько машин. Она помалкивала и только изредка посматривала на Васю. Ее послушность победила мальчишескую предубежденность.
— Вот теперь можно. Подымай руку и показывай место. На три метра от последней. Отмеряй шесть шагов. Трава должна укладываться ровно. А я буду соль бросать. На ту сторону, где машины, не ходи.
Шоферы знали свое дело отлично, не первый год работали, но делали вид, что исполняют волю маленьких диспетчеров.
А Катенька преисполнилась важностью настоящей работы. Она и обедать бегала всего на четверть часа и скоро-скоро вернулась, чтобы не оставлять «объект» без руководства.
Главный агроном почти до вечера не появлялся около траншеи. Когда отрегулировали и снова включили сушилку, стало темнеть. Зажгли яркий свет. Под лампами стало видней, как сеется дождик. Савин прислал записку механику, попросил работать потемну, травой Зайцев обеспечит. Дорога за луг час от часу становилась хуже, машины разбивали ее, хотелось скорей убрать небольшое поле. Никто не отказался, только женщины время от времени сменяли уставших Бориса Силантьевнча с сыном. Вася тоже взял вилы. А вот Катеньку мать прогнала домой. Нельзя так много на холоде.
Савин считал, что ржаное поле Митя может убрать за три-четыре дня, если не откажет техника. Луговой комбайн в руках Мити работал отлично. Это вообще отличная машина, маневренная, легкая и простая. Любо-дорого смотреть! Колеса неглубоко приминали клевер, самосвалы тревожили стерню куда больше, но полосками с широким просветом — не очень опасно.