С океана подул ледяной ветер. Грациллоний почувствовал озноб. Он положил руки на парапет, и нагретый камень поделился с ним теплом. Затем выглянул в амбразуру. По фризу шла яркая мозаика: обряды, войны, картины со дна царства Лера, океана. Ухватившись крепче, он перегнулся и посмотрел на юг. С края стены мозаичные волны, искрясь, стекали в живой океан, равнодушный и необъятный. В другой стороне, за пологим редколесьем, через море лежал едва различимый мыс Ванис. На юге было видно, где обрываются горы, и в воду, в венце наполовину скрытых прибоем рифов вытягивается песчаный язык мыса Рах. Он словно дразнил морскую стихию, но Океан спал, сумрачный, вздрагивая во сне и подергиваясь белыми бурунами. Волны, бирюзовые на отмели, неспешно шлифовали гранитное подножье башни маяка. Сам город стоял на песчанике, в котловине, в кольце красного гранита по перешейку. Из гранита были сложены стена, и маяк, и многие здания. Ближе к океану начинались солончаки, гигантские проплешины в почве, вымытые за тысячи лет приливом. Жить городу или сползти в пучину - зависело от благорасположения к нему Лера.
И Лер столетиями хранил Ис. Колдовская - или божественная? - сила угнездилась за гранитными стенами.
Грациллоний выпрямился и взглянул на город. С высоты ему открылось зрелище множества крошечных серебряных озер - на крыше каждого дома стояли чаши для сбора дождевой воды. С крыш воду сливали в глубокие подземные резервуары. Поэтому питьевой воды у исанцев всегда было в достатке: частые дожди пополняли накопительные колодцы. Кроме колодцев, стояла и водонапорная башня, чуть в стороне от Галла и Дома Воинов. К ней были проложены кульверты, вбиравшие воду из ключей в ближних холмах. Упряжка громадных буйволов, вращая шкив, приводила в движение архимедовы винты, поднимающие воду наверх. Из башни по трубам воду подавали в богатые дома - водопровод стоил дорого - и на общественные нужды: в фонтаны, бани, купальни. Холмы принадлежали Белисаме. За Ее святилищем смотрели юные девы - дочери и внучки галликен.
Как всегда, у него захватило дух от вида исанских башен - каменного леса, вытянувшегося до крепостных зубцов. Никогда не позволил бы римский император постройки такой высоты. Однако утомительно, должно быть, ходить вверх-вниз по несколько раз на дню, - мельком подумал Грациллоний. Маковки мозаика с позолотой - походили на сверкающие побеги подземных драгоценных россыпей. Меж башнями, суматошно галдя, летали чайки.
Снизу доносился невнятный шум: скрип колес, топот тысяч ног, цокот копыт - здоровое дыхание большого города.
Они вышли на прямой северо-западный участок стены. Оттуда Грациллоний оценил преимущества расположения города. Мыс Рах служил Ису естественной защитой от водной стихии, так что устроителям города оставалось насыпать дамбу только на севере. С юга в город можно было попасть через Ворота Зубров - стерегущие проход башни назывались Братья - прямо на вторую главную улицу, дорогу Лера. Она шла с юга на север, пересекаясь в центре с дорогой Тараниса. В перекрестье двух городских артерий находился форум. Далее дорога Тараниса уходила к Северным воротам с двумя башнями - Сестрами. Внизу был Гусиный рынок. Здесь торговали селяне - их можно было отличить по грубой одежде и смуглым лицам. Деловито прохаживались по рынку, прицениваясь, слуги с заплечными торбами; пришли сюда и исанские хозяйки - купить провизии, потолкаться в веселом пестром многолюдье и посудачить со знакомыми кумушками. Над рыночной площадью дрожало в воздухе сизое марево дыма от множества жаровен. Мычали коровы, блеяли овцы, тревожно гомонили птичьи ряды; продавцы осипшими голосами расхваливали из-под навесов свои товары.
- Такой оживленной торговли я не видел даже в Лондинии, - заметил Грациллоний.
- Говорят, раньше было лучше, - пожала плечами Квинипилис. - Когда прочнее был римский порядок и тверже римская монета. Тогда и торговому люду жилось спокойнее. Но мы научились приноравливаться ко времени.
- Римская монета? У вас нет своей собственной?
- Нет. Какой в ней смысл? Римские деньги всегда охотно брали повсюду. Начни мы чеканить свою монету - она либо станет так же прочна, как ваш солид, и, следовательно, исчезнет в зарытых на черный день кувшинах и амфорах; либо будет ничтожна, подобно вашему нуммию. У нас в ходу и золото, и серебро, и бронза, однако они редко пересекают городскую черту. Мы больше, стараемся менять товары, - Квинипилис вздохнула. - Нам есть что предложить на обмен. Почвы вокруг бедные, но мы вывели породу тонкорунных овец; их шерсть идет по цене азиатского шелка. Леса у нас скудные, но из привозного дерева мы строим корабли, сторицей окупающие затраты. Мы покупаем железо и куем мечи. А украшения? Одежда, стекло, керамика! И все - лучшее во всей Ойкумене. Из океана мы берем соль, китовый жир, рыбу, моржовый клык. Чужестранцы все реже заглядывают к нам в гавань, но наши корабли ходят по всему миру. Торгуют, подряжаются перевозить грузы. Из Британии в Испанию, например. Добираются до самых дальних варварских окраин, а там - дешевые меха и янтарь. Есть такие, что промышляют работорговлей, пиратством, нанимаются в боевой флот - не к врагам Рима, нет, мы умеем хранить обеты. С морем связаны надежды многих молодых людей. Кто-то гибнет, а кто-то, обогатясь, возвращается и заводит собственную флотилию. Так продолжается жизнь. Этим и держится Ис.
Грациллоний невольно взглянул на север.
- Недалеко отсюда я видел развалины пристани, она принадлежала Ису, равно как и Риму. Что там произошло?
Королева долго не отвечала; она погрузилась в воспоминания. Посох ее глухо стучал о камни.
- Давно это случилось, - вымолвила она наконец. - Еще в царствование моего отца Редорикса, я тогда была маленькой. Саксы налетели внезапно. Галликены не сумели предвидеть... Саксы разграбили побережье, сожгли пристань. В бою с ними Редорикс погиб. Наши мужчины преследовали их, но они успели погрузиться на корабли и выйти в море. Галликены призвали шторм в отмщение, но настиг ли он саксов, мы так и не узнали, - она вздохнула. - Я не буду лгать тебе, префект Рима. Всемогущим Ис не был никогда. Наши древние силы убывают. Когда-то высшие жрицы лечили болезни наложением рук. Теперь это искусство забыто. Их дух проницал времена и пространства. Теперь же провидицы среди нас - редкость, и никогда не знаешь, истинно пророчество или ложно. Разве что у Форсквилис... Когда-то... Что говорить - ты, наверное, и сам видел, как старые боги отворачиваются от людей.