Рядом со сломанным бедром и пластиковым ребенком на столе я заметила кислородный баллон, присоединенный к аппарату искусственного дыхания. Мне было интересно, будут ли нам демонстрировать сегодня его работу.
— Мне кажется, вам лучше спросить о своих страхах сейчас, чем надеяться, что они пройдут сами собой, и жестоко разочароваться в момент родов, — продолжила она. — Вы должны быть готовы к любому повороту событий, хотя подчеркну, что я уверена — у большинства из вас будут самые обычные, классические роды, как из учебника. Итак, кто из вас хочет начать?
Она обвела взглядом группу в поисках добровольца.
Клер, парикмахер по вызову, подняла руку.
— Слушаю вас, дорогая, — улыбнулась ей акушерка, стараясь подбодрить.
— Ну, думаю, больше всего я боюсь, что у меня будут швы, — сказала Клер.
Очевидно, что этот страх испытывало большинство женщин, так как по комнате прошел одобрительный шепоток. Я была удивлена. Я так мало думала о самих родах, скорее об окончательном результате. Мама рассказала мне, что в родах нет ничего страшного, а Тамсин вообще ничего не упоминала об этом, и я подумала, что ей нечего рассказать о родах. Конечно, я не была так наивна, я знала, что будет ужасно больно, но я не предполагала никаких дополнительных трудностей. И уж точно швы не имели к этому никакого отношения.
— Да, раньше разрезы и последующее наложение швов были стандартной процедурой почти для всех перворожающих женщин, — сказала акушерка. — Сейчас популярность такой процедуры уменьшается. Акушерки стараются не делать этого, если только в разрезах нет острой необходимости и не требуется быстро вытащить ребенка, к тому же небольшие разрывы быстрее заживают…
Меня стало немного подташнивать от картинки, возникшей в моем воображении. Я уставилась в пол, стараясь не слушать. Вместо этого я пыталась думать о деревенских женщинах, которые рожали своих детей прямо в полях на сенокосе, подвязывали их к груди и продолжали работу, а потом шли двадцать миль до своей хижины с кувшином воды на голове.
Венди наклонилась во мне и шепнула:
— А я больше всего боюсь обделаться прямо на родовом столе, когда буду тужиться.
Я в ужасе отпрянула от нее.
— Разве такое бывает? — Я была в шоке от одной мысли об этом.
Она закивала со знанием дела:
— Моя невестка — акушерка. Она говорит, что такое происходит все время; они обучены быстро убирать за роженицами и никогда не упоминать о том, что случилось.
Я стала беспокоиться за свое давление и начала глубоко дышать, стараясь расслабиться. Акушерка рассказывала о методе высасывания ребенка по принципу вантуза, как одном из способов облегчения родов, вследствие чего голова ребенка напоминает конус день-два после рождения. Акушерка рассмеялась, а я, как ни пыталась, не могла понять, что в этом смешного. Я стала думать о тех жутких вещах, которые прежде даже не приходили мне в голову. А ведь беседа была направлена на то, чтобы успокоить нас и не позволить кошмарам воплотиться в жизнь.
После, как мне показалось, целой вечности разговоров о кесаревом сечении, искусственно вытащенных детях, щипцах, геморрое и прочих кровавых поворотах событий акушерка объявила перерыв на чай с печеньем.
В ожидании, пока закипит чайник, мы толкались у стола и вежливо поддерживали разговор.
— Отличная идея, — сказала Венди женщине по имени Филиппа, которая повернулась ко мне:
— А ты, Холли? Не хочешь присоединиться к нашей небольшой вечеринке у меня? Это будет в следующую субботу. Я организую все пораньше, скажем, часов в пять, чтобы мои мальчики смогли побыть с нами.
Филиппа была беременной в возрасте, думаю, ей было уже за сорок; несмотря на ее прекрасный макияж и дорогие наряды, было очевидно, что она старше нас всех. Хотя курсы были рассчитаны на женщин, рожающих впервые, у Филиппы уже были дети двенадцати и четырнадцати лет. Ей захотелось освежить воспоминания, так как в акушерстве с тех пор произошло столько изменений. То и дело она выдавала странные комментарии типа: «Боже, в мои дни вы были прикованы к постели на две недели» или «Во время родов мой муж пил бренди в «Ротари-клубе»».
— Было бы замечательно, — ответила я, тронутая тем, что меня пригласили. Наверное, она пригласила всех женщин из группы, но я была все равно рада. Мне не терпелось познакомиться со всеми поближе. Когда курсы закончились и мы стали выходить из кабинета, Филиппа отвела меня в сторону:
— Дорогая, но ты же не станешь проповедовать всю эту вегетарианскую чепуху, хорошо? Мне не хотелось бы, чтобы мои мальчики слышали это.