Я добавил горячего кофе к остаткам в моей чашке и принялся медленно прихлебывать.
От кого он скрывался?
Явно не от Эрика, иначе он никогда бы не позвонил сюда. Затем я вспомнил о его вопросе по поводу того, жива Флори или нет после того, как мне случилось оказаться здесь. Неужели она была такой преданной сторонницей моего ненавистного брата, что все мои родственники уверены — я прикончу ее при первой возможности? Это казалось мне странным, но он все-таки задал этот вопрос. И в чем они были союзниками? Что было источником этого напряжения, этого противостояния? И почему это Рэндом скрывается?
Янтарь.
Вот ответ.
Янтарь. Каким-то образом ключ ко всему лежит в Янтаре — я знал. Тайна всех бед скрыта в Янтаре, в каком-то событии, которое произошло там, и могу предположить, совсем недавно. Мне придется ходить на цыпочках. Мне придется делать вид, что я обладаю знаниями, которых у меня нет, кусок за кусочком выуживая сведения из тех, у кого они есть. Я был уверен — мне удастся это сделать. Тут каждый достаточно окружен недоверием, чтобы всегда держать ушки настороже. Я сыграю на этом. Я узнаю все, что мне нужно, получу, чего желаю, и не забуду тех, кто поможет мне, а остальных — растопчу. Потому что я знал — это был закон, по которому жила наша семья, а я был истинным сыном своего отца…
Внезапно у меня опять заболела голова, запульсировала до треска в черепе.
Что-то о моем отце, — подумал я, догадался, почувствовал, — вот что вызвало боль. Но я не знал: почему и как.
Потом боль стихла, и я уснул в кресле. Еще позже дверь отворилась, и вошла Флори. Был поздний вечер.
На ней была зеленая шелковая блузка и длинная шерстяная юбка серого цвета. Она была обута в уличные туфли, на ногах — толстые чулки. Волосы ее были уложены пучком на затылке и выглядела она бледной. На шее все еще висел собачий свисток.
— Добрый вечер, — я встал.
Но она не ответила. Подойдя к стенному бару, она налила себе солидную порцию "Джека Дэниэльса" и опрокинула рюмку как мужчина. Вновь наполнила ее, забрала с собой в большое кресло.
Я раскурил сигарету и протянул ей.
Она кивнула головой, потом сообщила:
— По Пути в Янтарь — почти невозможно пройти.
— Почему?
Она посмотрела на меня достаточно удивленно.
— Ты когда в последний раз им пользовался?
Я пожал плечами.
— Не помню.
— Ну что ж, пусть будет так. Мне просто интересно, какую лепту во все это внес ты.
Я промолчал, потому что не понял, о чем она говорит. Но вдруг я вспомнил, что кроме Пути попасть в Янтарь можно было куда более легким способом. Было абсолютно ясно, что она не смогла им воспользоваться.
— У тебя не хватает нескольких Козырей, — внезапно сказал я, почти что своим настоящим голосом.
Она подскочила на стуле и пролила виски.
— Отдай! — вскричала она, хватаясь за свисток.
Я шагнул вперед и схватил Флори за плечи.
— Я их не взял. Просто посмотрел что к чему.
Она успокоилась, потом заплакала, и я мягко подтолкнул ее обратно к креслу.
— По мне так лучше бы ты взял оставшиеся, — сказала она, — чем делать мерзкие многозначительные намеки.
Я не стал извиняться. Мне казалось, что это совсем не обязательно.
— И далеко ты ушла?
— В общем, недалеко, — потом она рассмеялась и уважительно посмотрела на меня вновь посветлевшими глазами.
— Вижу, все-таки это сделал ты, Кэвин, — сказала Флори, и я зажег себе сигарету, чтобы укрыться от необходимости отвечать.
— Кое-что из этих штучек дело твоих рук? Ты закрыл мне дорогу в Янтарь еще до того, как явиться сюда? Ты ведь знал, что я пойду к Эрику. Теперь я не могу. Мне надо ждать, пока он придет сюда сам. Умно. Ты хотел заманить его сюда, верно? Но ведь он кого-нибудь пришлет. Сам он сюда не явится.
Странная нотка восхищения проскальзывала в голосе этой женщины, которая спокойно призналась, что собиралась предать меня врагу, и, более того, обязательно предаст, как только представится возможность, когда она говорила что-то о том, что думает, будто я сделал нечто такое, прыжком лосося сломавшее ее планы. Как можно быть таким преданно лживым в присутствии предполагаемой жертвы? Ответ тут же прозвенел из глубин моей памяти: такова была вся наша семья. Нам незачем было хитрить друг перед другом. Хотя мне почему-то казалось, что у нее не хватает утонченности, настоящего профессионализма.
— Неужели ты думаешь, что я так глуп, Флори? Неужели ты думаешь, что я явился сюда и буду просто сидеть и ждать, пока ты не преподнесешь меня Эрику? Что бы тебе не помешало, так и надо.
— Ну хорошо, я не играю с тобой в союзе! Но и ты тоже в изгнании! Так что не такой уж ты ловкач!