— Почему? — спросила она в отчаянии. — Почему я?
Он посмотрел ей прямо в глаза:
— Потому что я создал вас. Даже в большей степени, чем всех остальных. Вы мое творение. Все, что вы делали, вы делали потому, что я вел вас. Благодаря мне вы добились успеха. У вас бы его не было, если бы я не убивал.
Его логика приводила ее в полное недоумение. Какое право он имеет говорить такие вещи? Она не была его творением, она была человеком со своей собственной жизнью. Свободным человеком. От гнева кровь прилила к ее щекам, и она почувствовала, что краснеет.
Но она не стала возражать, понимая, что лучше согласиться. Возможно, всех остальных он убивал за то, что они не до конца подчинялись ему. Например, Тиффани и Люси хотели сохранить свою независимость. Возможно, они оспаривали его мнение.
— Видимо, не все были вам достаточно признательны за то, что вы создали их.
— Я вытащил их из их убожества. Из их ничтожной и серой обыденной жизни. Я знал, что они того не заслуживали. — Он почти закончил подравнивать ее челку и, положив ножницы на пол, снова принялся любоваться своей работой. — Разве для вас так уж важно, что Эпиметей поспешил, а Прометей только стремился исправить его ошибку?
— Что вы имеете в виду?
— Это греческий миф…
— Я знаю греческую мифологию. Эпиметей создал животных, а потом Прометей сотворил человека. Животные были наделены всем тем, чего не было у человека, поэтому Прометей похитил у богов разум и огонь и отдал их людям.
— Вся беда в том, что Прометей не мог остановиться. Ему хотелось сделать свое творение все более и более совершенным.
— Так вы думаете, что создаете нас? Воображаете себя творцом?
— Не совсем так. Но без меня вы пребываете в ничтожестве. Попробуйте это опровергнуть.
— Я допускаю, что это вполне могло быть мотивом ваших действий.
— У меня не было мотивов, я сам себе мотив. Вы можете жить со мной или умереть со мной, Тесс. Если вы хотите умереть, я убью вас. А потом присоединюсь к вам в смерти. Это будет одно мгновение. Но если вы выберете жизнь и выберете меня, то я буду любить вас так, как никогда и никого еще не любил. Я буду с вами вечно, всегда возле вас, мы будем двигаться по жизни рука об руку.
Только теперь она начала догадываться, каким образом он оказался на складе и как смог заманить сюда их. Вероятно, один из псевдодоминиканских последователей, с которыми они пытались поговорить, предупредил его об их приходе. Карл был прав, у него, вероятно, не было никакого общего плана.
— Вы должны признать, что мне удалось раскрыть вашу тайну.
— Признаю. Но без меня вы бы не смогли так преуспеть. Что за мужчина тогда был с вами, тот, кого я убил?
— Его звали, — Тесс чувствовала, как ее голос начинает дрожать, — Джонатан Росс.
— Я знаю. Но это уже не имеет значения. Для меня. Впрочем, и для вас тоже. Вы были очень потрясены, и тогда я понял, что вы готовы, что вы можете последовать за мной.
Он наклонился к ней, приоткрыв рот, словно собирался поцеловать ее.
Тесс стиснула губы, пытаясь отвернуться. У нее не было выбора. Она должна думать о том, как остаться в живых. Его манера целоваться не была похожа ни на Кроу, всегда застенчиво касавшегося ее губ, ни на других ее партнеров. В его поцелуе были настойчивость, решимость добиться ее согласия. Так или иначе, ей пришлось разомкнуть губы и позволить ему проникнуть языком в ее рот.
Тогда она закусила его губы, сжимая зубы так, что его кровь потекла у нее по подбородку. Он издал неясный горловой звук, глядя на нее широко раскрытыми глазами. Но она продолжала грызть зубами его губу.
Боль была настолько сильной, что он не сразу сообразил, как от нее избавиться. Потом вцепился ей в уши, пытаясь оторвать от себя. В этот момент она высвободила правую ногу и со всей силы ударила его в пах.
Он повалился на спину. Тесс прикинула, что у нее есть в запасе десять — двенадцать секунд, пока он не придет в себя. Она вскочила на ноги вместе со стулом, надеясь, что сможет удержаться на ногах и не потеряет сознание. Дышать было тяжело из-за резины, стягивавшей ее грудь. Он сказал, что у него есть пистолет, где он? Может, в той сумке, откуда он достал ножницы и бритву?
Но у нее было слишком мало времени, чтобы искать его. И тут она вспомнила о ножницах. Превозмогая боль, она наклонилась и сжала их в правой руке. А затем, прицелившись, со всей силы всадила острие в его левый глаз. Кровь брызнула струей прямо на нее. Он издал дикий, почти звериный вопль, а она погружала железо в мягкую ткань все глубже. Но он еще был жив, и она кинулась прочь от него по скользкому от крови полу.