— Если проголодались, под нами — кафе. Вкусно и недорого, — сказала женщина, не поднимая головы, — Правда, вход только через улицу. Вы на машине?
— Нет, — ответил Круглов, — А какое, собственно?..
— Это я к тому, что наша стоянка оборудована камерами, но вам это…
— Не пригодится, — подхватил он с вялой улыбкой.
— Ну, может, хоть поужинаете, кафе работает до трёх ночи…
Вывеска под лестницей была. Неразборчивые витиеватые буквы. Круглов вздохнул. Вокзальные пирожки с печёнкой ещё лежали в желудке парой холодных кирпичиков, словно он заглотил их не жуя. Тут не о еде, о мезиме подумать стоило.
— Нет, спасибо, — сказал он. — Я, пожалуй, воздержусь…
— Ну, и правильно, — она вернула паспорт и сдачу с пятитысячной купюры. — Говорят, есть на ночь — вредно. Плохие сны снятся.
Кругло вяло махнул рукой. Он так устал, что кошмары его не заботили ничуть. Хозяйка поднялась со стула и откинула часть стойки над дверцей, приглашая его пройти.
— Пожалуйста.
Он подхватил сумки.
— Сюда.
Женщина пошла впереди. Талия у неё оказалась очень тонкой, а вот задница и бёдра — под стать груди и плечам. Низкий пояс джинсы позволял рассмотреть цвет нижнего белья. Модно. Широкие бёдра покачивались, ягодицы упруго подрагивали, словно их обладательница только что соскочила с барельефа храмового комплекса в Каджурахо, растеряв по дороге бусы и браслеты. Какие джинсы? Ей бы сари: «Джими, Джими, ача…»
Круглов отвёл взгляд.
К счастью, коридор оказался коротким. Тупичок, обклеенный виниловыми обоями грязно-песочного цвета, и три двери.
— Вот, — сказала женщина, повозившись с ключами. — Ваш номер. Тринадцатый. Вы в приметы верите?
Она хихикнула.
— Нет, — сказал Круглов. Игривый тон хозяйки раздражал. Он поскорее хотел остаться один.
— Прекрасно! — она распахнула дверь в короткий тамбур. Против входной двери была ещё одна, точно такая же. — Это санузел.
Она протиснулась вперёд, бесстыдно касаясь его плеча полной грудью, и повернула налево. Загорелся свет.
— Располагайтесь. Будьте, как дома. Отдыхайте…
— Спасибо, — буркнул Круглов.
Кажется, она что-то почувствовала, и без дальнейших разговоров выпорхнула из номера. Инженер выдохнул и опустил сумки на пол.
Ох! Хорошо!
Первым делом он снял ботинки. Освобождённые ступни отозвались ломотой. Пуховик Круглов пристроил на вешалке у двери, спрятав шарф в рукаве, который высовывался наружу красно-чёрным мохеровым языком. На подгибающихся ногах дошёл до кровати и плюхнулся навзничь поверх покрывала. Он лежал так минут пятнадцать, прислушиваясь к тонкому вибрирующему звону в измученном теле: ноющим предплечьям; икрам, налитым молочной кислотой под завязку; пояснице, в которой медленно растворялись мышечные зажимы, словно кусок сахара в тёплом чае.
Жаркий воздух обволакивал, навевая дрёму. В комнате пахло чистотой и свежей постелью. Обалдеть! И тихо. До чего тихо… Он отключился.
Во сне тяжко ворочалось и ритмично грохотало, рядом, словно он стоял на нулевой отметке котельного цеха у барабанной мельницы, в полной темноте, а над головой свистело и билось в топке яростное гудящее пламя…
Минут через десять Круглов приподнялся на локте, бросив взгляд на часы — половина одиннадцатого. Он сел на кровати, повертел головой, стряхивая остатки сна и осматриваясь. Ах, да! Командировка. Гостиница. Комната квадратов двадцать. Бежевые обои, на полу линолеум. Точно такой же, как и в холле: новый и чистый. Большую часть номера занимала двуспальная кровать. У входной двери, слева, настенная вешалка, по другую сторону — высокое зеркало, в котором сейчас отражались часть кровати, тюлевые занавески на окне и кирпично-красного цвета портьера. Угловой диван с низким столиком. Телевизор на кронштейне висел над диваном и почти под самым потолком, чтобы было удобно смотреть с постели.
Неплохо!
Нет, ей-богу недурно! За тысячу-то рублей.
Круглов ездил много. В основном по области, но случалось и в Москву летать. Сказать, к примеру, ведомственная гостиница «Мосэнерго» похуже будет: боксовая система номеров; один сортир на две комнаты и пять человек. А тут?! Ему вдруг пришло в голову, что на вторые сутки искать жильё больше не нужно. Нет, правда, чем не ночлег? Завтра ещё попарится с неподъёмной сумкой, а потом будет налегке. И до вокзала недалеко…
Усталость отступила, настроение качнулось в мажор. Круглов поднялся, стянул джемпер и бросил его на постель. Ну-ка, проинспектируем удобства. У выхода он заметил две пары сланцев. Домашние туфли, надо полагать. С усмешкой он сунул ноги в те, что побольше размером и вышел в тамбур. Туалет крохотный: на толчок и раковину-тюльпан. Над раковиной тоже висело зеркало, на крючках чистые полотенца. Круглов помочился, вымыл руки и освежил лицо. Хорошо бы душ принять, но…