Девять сборников рассказов

-- Правитель Джубела тоже к этому пристрастился. Но тут уж туземец долго не протянет, -- вставил Спэрстоу. -- Отдаст концы.

-- И хорошо сделает. Тогда мы создадим регентский совет и приставим к юному принцу наставника, и через десять лет он получит страну назад со всеми накоплениями.

-- После чего юный принц, обученный всем английским порокам, примется безудержно транжирить денежки и за полтора года пустит на ветер десять лет трудов. Мне все это уже знакомо,-- возразил Спэрстоу.-- На вашем месте, Лаундз, я бы обращался с раджой помягче. Вас и без того возненавидят.

-- Хорошо вам советовать -- помягче. Со стороны рассуждать легко, но ведь свинарник не вычистишь пером, макая его в розовую водичку. Я знаю, на что иду. Пока еще ничего не случилось. Слуга у меня старый патан, он сам для меня готовит. Вряд ли его удастся подкупить, а пищу от моих "верных друзей", как они себя называют, я не принимаю. Но жизнь изматывающая. Я бы предпочел быть с вами, в вашем поселке, Спэрстоу. В его окрестностях по крайней мере пострелять можно.

-- Вы так думаете? Я на сей счет другого мнения. Когда в день мрет по пятнадцать человек, хочется стрелять только в себя. И главное, эти горемыки ждут от тебя, что ты их спасешь,-- вот что хуже всего. Видит бог, я все перепробовал. Последняя моя попытка была чистым шарлатанством, но старик выжил. Когда его принесли ко мне, он был в явно безнадежном состоянии. А я возьми и дай ему джину и острого соуса с кайенским перцем. Выздоровел. Но я не стал бы рекомендовать это средство.

-- А каково обычно лечение? -- поинтересовался Хэммил.

-- Да, в сущности, очень простое. Хлородин, пилюля опиума, еща хлородин, коллапс, селитра, кирпичи к ногам и -- площадка для сожжения. Она одна, собственно, только и кладет конец всем бедам. Черная холера, сами понимаете. Бедняги! Но, надо сказать, мой аптекарь, шустрый Баней Лал, работает как дьявол. Я представил его к повышению -- если, конечно, он выйдет живым из этой передряги.

-- А у вас какие шансы, старина? -- спросил Мотрем.

-- Не знаю, да и не очень это меня волнует. Но прошение я уже послал. А вы как там проводите время?

-- Сижу в палатке под столом и плюю на секстант, чтобы не жег руки, -ответил представитель геодезической службы. -- Промываю глаза, чтобы не заработать офтальмию, хотя от нее все равно никуда не денешься, и бьюсь, чтобы мой помощник наконец усвоил, что ошибка в пять градусов при замере угла не такой пустяк, как ему кажется. Я пребываю в полном одиночестве и буду пребывать до конца жаркого сезона.

-- Везет Хэммилу, -- Лаундз растянулся в шезлонге. -- У него настоящая крыша над головой; правда, парусина под потолком порвалась, но тем не менее. Раз в день он регулярно встречает поезд. Он может достать пива и содовой и даже положить туда льда, когда бог милостив. У него есть книги и картины (речь шла о репродукциях, вырванных из журнала "График") и общество превосходного субподрядчика Джевинса, не говоря уже об удовольствии каждую неделю принимать нас.

Хэммил мрачно усмехнулся.

-- Да, будем считать, что мне везет. Но Джевинсу повезло еще больше.

-- Как? Вы хотите сказать?..

-- Да. Скончался. В прошлый понедельник.

-- Ап-се? -- быстро спросил Спэрстоу, высказав вслух подозрение, которое промелькнуло в голове у всех. В хэммиловской округе холеры не было. Даже лихорадка дает человеку недельную отсрочку, поэтому внезапная смерть обычно наводит на мысль о самоубийстве.

-- Я не стал бы никого осуждать,-- в такую погоду чего не натворишь,-продолжал Хэммил.-- Думаю, с ним случился солнечный удар. На прошлой неделе, когда вы все разъехались, приходит он сюда на веранду и объявляет, что сегодня вечером идет домой повидать жену -- это на Маркет-то стрит в Ливерпуле. Я привел аптекаря взглянуть на него, и мы уговорили его прилечь Через час или два он протирает глаза и говорит -- дескать, у него, кажется, был припадок, но он надеется, что вел себя вежливо. Джевинс всегда мечтал занять более высокое положение в обществе, поэтому старался подчеркнуть свои хорошие манеры.

-- Ну и дальше?

-- Дальше он отправился к себе в бунгало и принялся чистить ружье. Слуге сказал, что утром пойдет охотиться на лань. Естественно, он не вовремя задевает курок и ненароком простреливает себе голову. Аптекарь послал моему шефу докладную, и Джевинса похоронили где-то здесь. Я бы вам телеграфировал, Спэрстоу, да что вы могли поделать?

-- Странный вы субъект, -- проронил Мотрем. -- Помалкиваете, будто сами его убили

-- Бог ты мой, какая тут связь? -- спокойно ответил Хэммил -- Мне же досталась еще и его доля работы. Пострадал от его смерти один я. Джевинс избавился от забот -- по чистой случайности, естественно, но избавился. Аптекарь сначала вознамерился писать длинное, многословное заключение о самоубийстве. Хлебом не корми этих грамотных индусов, только дай поболтать.

-- А почему вы не хотели представить смерть как самоубийство? -спросил Лаундз.

-- Нет прямых доказательств. В этой стране у человека не так уж много привилегий, но ему хотя бы дозволено неудачно разрядить собственное ружье. А кроме того, мне и самому в один прекрасный день может понадобиться, чтобы кто-то замял такое же происшествие со мной. Живи и дай жить другим. Умри и дай умереть другим.

-- Примите-ка таблетку, -- посоветовал Спэрстоу, не спускавший глаз с бледного лица Хэммила -- Примите таблетку и не валяйте дурака. Все эти ваши разговоры -- вздор. Самоубийство -- просто способ увильнуть от работы. Будь я самым разнесчастным Иовом, я и то задержался бы на этом свете из одного любопытства -- что будет дальше?

-- Ну а я уже утратил такого рода любопытство, -- ответил Хэммил.

-- Печень пошаливает? -- сочувственно осведомился Лаундз.

-- Нет. Бессонница Это пострашнее.

-- Еще бы, черт возьми! -- подхватил Мотрем -- Со мной это тоже случается, но потом проходит само собой. Что вы принимаете?

-- Ничего. Какой толк? Я с пятницы и десяти минут не спал

-- Несчастный! Спэрстоу, помогите же ему. Теперь, когда вы сказали, я и правда вижу, что глаза у вас опухли и покраснели.