При одной мысли, что это могла быть Китти, Гопала затошнило. Ему хотелось броситься на арену. Даже смерть казалась ему избавлением, если бы она положила конец его мукам. Но он ждал и читал про себя мантры, вспоминая слова Вьясы о силе разума.
Перед орущей толпой появился Бхутаната, держа над головой Чакру, чтобы все могли его видеть. Диск ярко светился, разливая свой свет над головой повелителя зла, посылая свои лучи в темное небо.
— С этим диском для нас не существует места во всех Трех Кругах, куда мы не могли бы попасть! — провозгласил Бхутаната.
Площадь наполнилась ревом людей и животных различных рас.
— Пусть прольется эта кровь для Бхутанаты! — закричали они.
Горны из морских раковин наполнили площадь звуками моря, заглушаемыми боем барабанов и визгом менай.
— С его помощью для нас нет преград, — пообещал Бхутаната.
Мечи ударялись о щиты, толпа ощетинилась копьями в знак того, что время Зла пришло. Бхутаната обернулся к священникам.
— Начинайте! — Он вновь сел на свое место, передавая диск телохранителю. — Отнеси его в мои покои и оставайся там, пока я не вернусь.
Движением руки он пригласил представителя Кали сесть возле него, на специально приготовленное место.
Спрятав Чакру под одежду, охранник покинул алтарь и зашел в дверь, которая вела к камерам внизу… и к Гопалу. Солдат, больше интересуясь тем, что происходило на площади, чем выполнением своих обязанностей, остался за дверью, чтобы наблюдать за всем через небольшое зарешеченное окошко. Диск подождет до окончания жертвоприношения.
Священник, назначенный вести обряд, начал возносить молитвы писаки:
Священник посыпал голову девушки смесью пепла и перемолотых ногтей. Взяв блюдо, наполненное сомой, он отпил глоток и торжественно передал его остальным священникам. Затем он полил все тело девушки тонкой струйкой оставшегося напитка, продолжая свою молитву:
Он вынул нож, отрезал прядь волос с головы девушки и бросил его в жертвенный огонь. Собаки подняли головы, привлеченные запахом горящих волос. Священник поднял клинок, не спеша продолжая выполнять свой обряд, и произнес:
Нож до конца вошел в плоть жертвы. Девушка испустила дух. Площадь огласилась безумными криками свидетелей черного дела. Барабанщики, сидящие у основания алтаря, вновь рассыпали свою дробь, чтобы успокоить толпу нечестивцев. Музыканты наигрывали на своих менаях гипнотическую мелодию.
Священники повторили:
— Бхутаната, Бхутаната.
Эти восемь слогов успокоили толпу, приведя ее в состояние наркотического аффекта.
Гопал все слышал. Он должен был узнать, находится ли Китти в камере, или все его путешествие тщетно. Он подкрадывался вдоль темной стены к тюремщику. Стражник подошел к подножию лестницы, чтобы послушать, что происходит наверху, давая возможность Гопалу подобраться к нему на расстояние вытянутой руки. Примериваясь, он вонзил кинжал в спину часового, под его доспехи, и крепко держал его, пока конвульсивное подергивание не прекратилось. Мертвое тело сползло на пол. Гопал нашел ключ, открыл дверь и тихо позвал:
— Китти!
Среди всхлипов сгрудившихся женщин, послышался испуганный голос:
— Да… я здесь.
И такова была карма, что телохранитель на лестнице забеспокоился, что он не выполнил приказания Бхутанаты, и спустился в темницу, обнаружив внизу тело охранника. Насторожившись, он вынул из ножен меч и пошел к камере.