Он передал диск Гопалу и показал:
— Это Три Круга, окружающие вход в Вайкунту.
Гопал знал о Вайкунте — больше чем знал, он мечтал о ней.
— Нематериальная вселенная все ощущающих существ, недоступная даже дэвам, Дом Ману, — процитировал он. Как часто он читал о ней!
— Этот круг, — продолжал Судама, показывая на центр диска, — это Света-Двипа, Круг Дэв.
Гопалу не хотелось выглядеть невеждой. В конце концов, он получил образование как симха.
— Я знаю о дэвах, — уверил он Судаму. — Их время жизни исчисляется тысячами тысяч лет, но они не вечны.
Этот факт позволял Гопалу чувствовать себя в какой-то мере равным дэвам, хотя это и было оскорблением.
— Даже они вынуждены обращаться с прошением к ману, чтобы отслужить еще одну жизнь. — Он подумал об оскорблениях, нанесенных им ману и добавил: — Даже дэвы совершают преступления против ману.
— За такие преступления, — продолжал Судама, не подозревая, что имел в виду Гопал, — их можно вынудить переселиться в нижние Круги.
Судама вновь обратился к Чакре:
— А вот здесь находимся мы.
— Бху, — сказал Гопал. — Наша планета известна как Второй Круг.
— Да, и здесь мы можем достичь совершенства в различных искусствах и родиться на других планетах… даже в качестве дэв.
Гопал опять почувствовал себя виноватым.
— Если только наши преступления не заставят родиться в Нижнем Круге.
Он вспомнил преисподние Алакапури.
— Наракатала находится в Третьем Круге, — продолжал Судама, — самом дальнем от центра. Все это показано здесь на Чакре и приводится в движение колесом времени, разделенном двенадцатью лучами.
Гопалу было известно большинство из того, что рассказал ему Судама. Все это объяснял ему Падма, но знания брахмачарьи произвели на него впечатление.
— Ты хорошо знаком со всеми этими вещами.
— Это тебя удивляет? — спроста Судама.
— Ну, — Гопал заколебался. — Ты ведь только ученик.
— Мой отец был великим симхой, — ответил Судама. — Прежде чем я стал брахмачарьей, я учился у лучших учителей, готовясь занять место отца.
Гопал был удивлен. Ему никогда не приходило в голову, что у Судамы было прошлое. Он встретил его с Вьясой и…
— Я оставил семью и отказался от наследства, чтобы изучать искусство мистика. Я ушел в те места, где меня никто не знал, в поисках учителя. Я предложил свои услуги Вьясе в обмен на знания искусства Аюры. Я хотел быть целителем.
Судама на мгновение прервался. Вопросы Гопала разбередили его душу. Судама посмотрел себе под ноги.
— Позже я узнал, что мой отец убит, а семья продана в рабство на Била-свагру. — Он пнул ногой камень, который полетел в воду, оставляя круги на ровной поверхности. — Семья Рсии была уничтожена ашурой Кали… с помощью волшебства Майи.
Он встал и пошел к ручью, раскидывая ногой камни.
— Если бы не колдовство этой Майи…
Гопалу было не по себе. Он впервые видел такое проявление эмоций у брахмачарьи и не знал, что ему делать. Попробовать успокоить Судаму? А что он мог бы сказать? Его собственного отца постигла та же участь. Его ощущения относительно предназначения симхи спутались. Повстречав Вьясу, он уже задумывался, а не будет ли жизнь отшельника решением многих его проблем.
Гопал подошел к Судаме. В воде сверкали их отражения и изображение Чакры, подсвеченные едва взошедшим солнцем.
— После того, что случилось с моей семьей, — продолжал Судама, — я остался с Вьясой, чтобы изучать боевые мантры трета-мистика, прислуживать ему. Теперь я здесь с вами… чтобы встретиться с королем ашур.
Обернувшись к Гопалу, он вручил ему Чакру.
— Береги его. Он не должен попасть в руки ашурам и не показывай его апсарасе. Я ей не верю. Когда мы встретимся с Кали, с его помощью ты поразишь демона. Его мощь вне круга моих знаний, — признался он.
Слова Судамы немного успокоили Гопала. Может быть, он был и прав, что не показывал никому Чакру. Гопал внимательней посмотрел на диск.
— Что это? — Он протянул его Судаме.
Ученик перевернул диск в руке у Гопала и прошептал:
— Человек поистине жертва, и по желанию небес он может быть жертвой.
Незамеченный ими, в кустах неподалеку притаился Нимаи. Он искал своего крестного и подслушал весь разговор. Его не очень вдохновил тот факт, что его оставляют в неведении.
«В конце концов, я все для него делаю, — сердито размышлял Нимаи. — Почему он не рассказал мне? Я ведь ему ближе всех».
— Я хочу искупаться, — сказал Судама.