Почему все так нелепо складывалось? Ведь не урод, не дура, не стерва – а никому на свете не нужна, будто клеймо на лбу. И ни одной толковой мысли – чем заниматься в жизни? Почему женщина непременно должна иметь профессию? Интересно, кем бы мечтала стать хваленая Наташа Ростова или Татьяна Ларина? Нина с трудом могла представить работу, которой занималась бы с удовольствием, а только ради прокорма – не все ли равно, если в главном она презренная неудачница? Стать библиотекарем – от одиночества свихнешься, бухгалтером – умрешь от скуки, воспитателем детсада или учителем литературы – дети в больших количествах ее пугали. Казалось, надо еще немного пожить ПОКА, все перетерпеть, собрав остатки воли. И судьба вдруг смилостивится…
Какой дурак сочинил притчу о лягушке в молоке, сбившей масло? В жизни часто оказывается, что сливки давно сняты, а лягушка напрасно барахтается в сыворотке. Нина грустила о семье, о добром муже и детях, а вынуждена таскаться по городу бездомной собакой, выискивая объявления "требуются". Однажды, в каком-то наплевательском отчаянии, она вспомнила про натурщицу и съездила наудачу в два художественных института. В одном ее взяли, и она приятно удивилась расценкам за час, все минусы этой работы обнаружились в процессе. Сначала позировала в "античных" драпировках, а потом привыкла и к обнаженке. Впрочем, она всегда была готова к худшему, а отбиваться по-настоящему пришлось всего пару раз. На нее смотрели лишь, как на учебный объект, даже ни одного романа здесь не случилось, как женщину, ее просто не замечали. Но в общем, жить было можно. Да и прожила уже почти…
Только бы не разламывалась так сильно поясница, и внизу живота последнее время все тянет. А сегодня особенно холодно, северный ветер в окна. Уж скорей бы лето, чтобы начались каникулы, и было по-настоящему жарко – всласть отогреться на солнышке! А лучше всего жить в какой-нибудь южной стране… Ходить босиком по нагретой земле и наслаждаться ароматами цветов, фруктов и пряностей восточного базара…
* * *
Нине так и не удалось попасть на юг… Она одиноко прожила еще восемь лет, совсем немного не дотянув до долгожданной пенсии.
Эпилог.
– Прошу несколько минут внимания и тишины! От имени Высших Сил – многие называют нас серафимами или архангелами – я рад приветствовать здесь очередные новопреставленные души! Все вы прошли нелегкий жизненный путь в долгой череде девяти земных воплощений. Вам доставались драматичные судьбы, вы оказывались на разных континентах, исповедовали непохожие религии. Были мужчинами и женщинами, богатыми и бедными, жертвами и палачами, счастливцами и неудачниками, окончив свою последнюю жизнь, кто – глубоким стариком, кто – ребенком. Мы прекрасно знаем, что вы давно грезили о награде – Вечном Небесном Отдохновении и вполне заслужили его, но…
Но в связи с тем, что население Земли стремительно растет, в последние годы возник большой дефицит Энергии для создания новых человеческих душ, поэтому я убедительно взываю к великодушному пониманию этой нелегкой проблемы! Мы вынуждены сообщить вам, что каждой душе придется еще раз вернуться к земной жизни, но я официально уверяю всех, что это десятое воплощение будет последним и окончательным. Тише-тише, пожалуйста! Не волнуйтесь так сильно, прошу всех сохранять спокойствие! Поймите, что лишь непреодолимые обстоятельства заставляют нас пойти на столь крайнюю меру. К тому же не лишне напомнить, что и Высшие Силы всегда проявляли о вас заботу, исполняя самые заветные ваши желания, и сейчас вправе рассчитывать хотя бы на малую толику ответной благодарности. Надеюсь, с этим никто не будет спорить?
И еще одно дополнение: на этот раз не будет даже краткой возможности для отдыха перед последним воплощением, и прошу всех быть готовыми к отправке на Землю в ближайшие дни. Разумеется, все ваши мечты и пожелания из девятой жизни остаются в силе. Спасибо всем за внимание и в добрый путь!
* * *
Под раскаленным полуденным солнцем Дакки худенький, как закопченная щепка, паренек на велосипеде с тележкой упрямо лавирует в гудящей и тарахтящей уличной толчее. То изнывая в заторах от удушающих выхлопов, он еле-еле ползет черепашьим шагом, упираясь в чью-то спину… То налегая изо всех сил жилистыми ногами, яростно крутит педали, ввинчиваясь между мотороллеров и таких же, как он, велорикш. И совершив удачный маневр, озорно сияет бело-сахарными зубами на смуглом лице…