- Александр? – послышался бодрый юношеский голос. – Не ожидал звонка от тебя.
- Это Ольга. Дима, будь добр, расскажи в двух словах, что случилось у твоего дома. Не то, что читал или слышал, а что видел собственными глазами.
- Что видел? – голос сразу из весёлого стал грустным. – Машина, которая должна была приехать за мной, задерживалась и я с Антоном, моим охранником, вышли на улицу. Перекинулись парой слов с охраной и в этот момент во дворе появились террористы. Когда началась стрельба, Антон меня втолкнул в парадную и ткнул по направлению к лестнице. Сам только не уберёгся, убили его. Он что и успел, то по рации дал сигнал о нападении и всё… умер у меня на руках.
- Что было дальше. – Ольга не стала жалеть брата.
- Дальше? Когда стрельба закончилась, и во дворе увидел знакомых людей из охраны, выскочил на улицу, стал перевязывать Милу.
- КОГО? – подобных слов моя подруга не выдержала. – Какую Милу?
- Людмила и Александр. Дежурили в тот день. Наружная двойка второй смены. А что?
- Нет, ничего. Они остались живы?
- К счастью да, но получили много ранений, особенно Александр. Он прикрывал напарницу и выжил только благодаря врачам. К ним в госпиталь отец приезжал, лично поблагодарил, даже наградил за храбрость.
- Спроси брата, он ко мне в гости приходил? – я не выдержал, прошептал, но Ольга и сама сообразила, что к чему, продублировав вопрос брату.
- Нет, потому что ты, Оля, до сих пор отказываешься познакомить родного брата со своим избранником. Знаешь, некрасиво получается, да и не этично жить у парня, не заручившись согласием отца. Я уж не говорю, что прежде стоило пройти хотя бы обряд обручения… Сестрёнка, ты ведь сама мне талдычила, что на защиту девичьей чести должны встать её ближайшие родственники. Если надо, я готов поговорить как мужчина с…
- Димыч, закончили. Я не безмозглая лицеистка, а давно уже совершеннолетний человек, живущий на собственные средства и своим умом. К тому же знаешь, какие у нас с отцом взаимоотношения. Всё, братик, заканчиваем. Спасибо тебе за помощь. Увидимся.
- Да не за что, - я почувствовал в голосе парня растерянность. – По мне, так ничего нового не сказал…
Ольга прервала разговор и уставилась на меня немигающим взглядом.
- И? Ты всё понял?
Я засмеялся, осознавая, как последнюю неделю с утра до вечера дурили наши головы. Что было на самом деле? Практика или обучение в иной реальности? Скорее второе, иначе почему у меня на груди стало меньше кругов? Или круги – точно такая же иллюзия?
- Тогда контрольный выстрел. Никас, можно тебя отвлечь? Буквально на минуту. Не обязательно появляться во плоти.
Через минуту в ванной прозвучал голос мужчины.
- Я здесь. Что-то срочное?
- Ответь, прошу, на пару вопросов. Когда мы с тобой общались в последний раз?
- Совсем недавно. В тире. Разговаривали о ближайших планах.
- И ты к месту упомянул как я менял оружие во время перестрелки?
После длительной паузы прозвучал голос несколько растерянного человека.
- Подобного разговора не было. Я не понимаю, о какой перестрелке ты говоришь? Мы общались по поводу совместной работы, и ты просил помочь с поиском тех, кто тебя похитил и недавно покушался на жизнь родственника Императора.
- Кроме нас двоих в беседе кто-нибудь участвовал? С Вашей стороны?
- Нет. Никого больше не было. Прости, Александр, а почему ты задаёшь подобные вопросы? Ты потерял память?
- Со мной вроде всё нормально. Последнее. Тебя ничего не смутило в разговоре?
Опять пауза, уже длиннее.
- Если только одно. Мы с тобой разговаривали с какими-то странными паузами, отвечая собеседнику не сразу, а размышляя чуть ли над каждым сказанным словом.
- Ты не ощущал рядом с нами никого из посторонних?
- Нет. Рядом с нами никого не было, точно, иначе я бы почувствовал.
- Спасибо, Никас, больше вопросов нет.
- Доброго вечера.
Наступила тишина. Смотрел на Олю, а она, качая головой из стороны в сторону, не отрывала взгляда от моего лица.
- Да, подруга, дела-а-а… И такая хренотень ведь далеко не первый день. Дай, пожалуйста, фон.
Набрал номер и после соединения поинтересовался, сможет ли человек заскочить ко мне и сегодня же проявить плёнку и распечатать фотографии. Услышав согласие, и когда состоится встреча, отключился.
- Подруга моя по несчастью. Ещё тебя потревожу. Минут через десять сюда придёт твой знакомый, о ком мы уже вспоминали. Отдай ему фотоаппарат и дай денег с запасом. Кошелёк в правом верхнем ящике стола в кабинете. Я, если честно, не знаю сколько может стоить проявка плёнки и печать, да и Леониду Ивановичу тоже надо заплатить за беспокойство. Сделаешь?
- Что остаётся? А ты так и будешь лежать в ванной?
- Ещё немного полежу. Да, повтори мне, очень прошу, предыдущий заказ – сигарету и коньяк. И ещё. Принеси письмо отца. Хочу прочесть его вместе с тобой, но позже, когда уже отдашь фотоаппарат. Ну не смотри на меня так. Я часто прошу сделать мне одолжение?
- Не часто, поэтому выполню просьбу.
Ольга вышла из ванной, а я закрыл глаза, прокручивая прошедшие дни и вычленяя из жизни то, что, скорее всего, оказалось вымыслом. В итоге осталось… всего ничего. Как обычно возник вопрос – а кто меня все эти дни кормил-поил? Кто убирался в квартире, потому что именно сегодня обратил внимание, что пыль отсутствовала, а паркет блестел, словно был натерт мастикой всего день назад...
Слышал, что звонил домофон, затем голос Ольги в прихожей, но пришёл в себя только тогда, когда девушка вновь уселась на бортик ванной.
- Аппарат и деньги с запасом отдала. Сказал, что принесёт фотографии часа через два, не раньше. Знаешь, а приятно видеть как Лист изменился. Поправился, выглядит неплохо. Разговаривает вежливо, уважительно.
- Забудь, что когда-то существовал Лист. С тобой разговаривал Стариков Леонид Иванович, бывший заведующий кафедрой Университета, а может и будущий. Его дело пересмотрено и через короткое время человек получит назад арестованные ранее дом и средства. Если у нас всё получится, не исключено, что вернёт и должность в Универе.
- У Вас?
- Да, Оля, именно у нас. Он слабовольный человек, поэтому и не стал за себя бороться, не почувствовал поддержки ни от кого из окружения, а сейчас, когда его усилия направили в нужное русло, его ум и талант найдут применение. А он талантлив, Оля. Человек, который знает несколько языков, историю, культуру, искусство. Как можно разбрасываться подобными кадрами? Не ставлю тебе в укор, понимаю, что ты тогда слишком рьяно выполняла свои обязанности.
- Так именно благодаря мне, при пересмотре дела, ему и снизили срок до минимума.
- А ты думаешь, он об этом не знает? Когда вышел на свободу, да, не знал, поэтому и полез квитаться, а когда чуть остыл, поговорил с умными людьми и посмотрел архивы, разобрался что к чему. Так что ты для него - непререкаемый авторитет. Уважает, но и чуточку боится.
- Пусть боится, - буркнула Ольга, но сразу же улыбнулась. – Не знаю, Саш, почему так происходит, но рядом с тобой люди преображаются. Становятся лучше, добрее.
- Например, ты. Была строгим таким работником службы безопасности, финансовым экспертом, которого все преступники боялись до дрожи в ногах, а тут появляюсь я и девушка неожиданно преображается, расцветает на глазах. Не сразу, конечно, устраивала ещё некоторое время вынос мозга, но потом понимает, что с будущим мужем лучше не ссориться, а, как говорят, лучше миловаться, нежели кусаться. Жить, можно сказать, душа в душу. Верно говорю, невестушка?
- Ты… - Ольга окаменела, а её глаза становились всё шире и шире, как у персонажей в японских мультиках.
- Я… Ольга Сератовна, а не изменить ли наше положение?
Вот как всегда. Ну ничего мне нельзя планировать. Даже в мелочах. Даже на пару секунд вперёд… Вместо того, что бы сказать слова, которые от меня уже давно ждали, потянул Ольгу за руку, что бы та наклонилась, а… девушка не удержалась и свалилась прямо в одежде ко мне в ванну. Одно радовало – знал, что не зальём соседей снизу, потому что в полу имелось сливное отверстие и душ можно было принимать не залезая в ванну. Воды выплеснулось много, волна была ещё та, но ещё больше услышал всяких разных слов, из которых не было ни одного хорошего. Благо ругательств не последовало. В смысле, местного мата, а он был колоритней того, земного.