Спустя минут пять из ванной комнаты вышел Корвин. С влажными после душа волосами и в одних лишь домашних брюках он заставил собравшуюся было лорииэндовку занервничать с новой силой. Впрочем, арвиндражевец так ни разу и не взглянул в ее сторону, завалившись на кровать и поставив на вытянутые ноги ноутбук. Интересно, как долго он собирается ее игнорировать? Им ведь еще ночевать в одной комнате! От таких будоражащих сознание мыслей Бертлисс становилось совсем не по себе.
Но одно она знала наверняка — другого более подходящего времени все обсудить у них больше не будет, и, если Корвин отказывается начинать разговор первым, она возьмет все в свои руки. Поэтому, поднявшись с кресла, лорииэндовка сделала несколько шагов в сторону кровати и наконец-то поймала на себе взгляд разноцветных глаз. Остановилась.
— Я потеряла свой ключ, — зачем-то сообщила после небольшой паузы, не придумав, с чего начать.
— Я понял, — лаконично ответил арвиндражевец.
Бертлисс нахмурилась, когда Корвин опять опустил взгляд на экран ноутбука. Словно отмахнулся от надоедливой букашки.
— Я… Можно мне воспользоваться ванной? — выдавила она. Парень лишь кивнул.
Закрывшись в небольшой комнатке, лорииэндовка сдавленно выдохнула и приложила похолодевшую ладонь ко лбу. Та напряженность, которая была между ними, не давала спокойно вдохнуть. Что могло заставить Корвина вести себя по отношению к ней так холодно и отстраненно, полностью переменившись в один миг?
Догадка была ясна как майский день — он просто напросто решил, что с него довольно. И точка. Зачем что-то доказывать по тридцать раз? Бертлисс вела себя с ним как последняя сволочь и хотела, чтобы он продолжал бегать за ней хвостиком? От этого осознания глаза противно защипало. Она сама все испортила! Нужно было поговорить с парнем сразу после разговора с Каином — он ведь действительно убедил ее в том, что Корвин был искренен в своих чувствах. Зачем, ну зачем нужно было тянусь с этим? Возможно, тогда бы еще не было так поздно…
Когда она вышла обратно в комнату, свет уже был выключен. Досада мертвым грузом свалилась на плечи — кажется, Корвин окончательно давал понять, что все закончено. На кресле рядом с ванной стопочкой лежали футболка и длинные шорты, приготовленные, судя по всему, ей для сна. Взяв их, Бертлисс зашла обратно и наскоро переоделась, чувствуя, как в горле встает горький ком. Она мысленно дала себе затрещину. Рано сдаваться! Пока она все не решит до конца, ничего не закончится!
С таким худо-бедно, но настроем лорииэндовка на прямых ногах подошла к кровати и легла с самого края. Корвин не подавал признаков жизни, развалившись на другой стороне постели и отвернувшись от нее к окну. Между ними будто пролегла целая пропасть. Взяв волю в кулак, Бертлисс осторожно позвала его:
— Корвин?..
— Спи, мышка, — лениво отозвался он спустя небольшую паузу.
— Нам нужно поговорить.
— Я не буду к тебе приставать.
Лорииэндовка растерялась.
— Нет, я не об этом… — она облизала пересохшие губы. — Я хочу поговорить.
Корвин ничего не ответил.
— Я знаю, как это сейчас прозвучит… Но я признаю, что была неправа. Ты не врал мне, я это знаю. Наверное, я всегда это знала, но не могла позволить себе так думать.
Бертлисс перевела дух и так и не услышала ничего в ответ.
— Но я не оправдывать себя собираюсь, а извиниться! За то, что вела себя так с тобой…
— Не говори ерунды, — вдруг прервал ее Корвин. — Тебе не за что передо мной извиняться.
Ей так хотелось, чтобы он сказал, что она права. Чтобы убедил в том, что все это не зря.
— Но ведь… — начала Бертлисс.
— Спи, мышка, — настойчиво повторил он.
И развернулся к ней лицом.
Глава 37. Перемирие
Бертлисс приснился сон — она гуляла по Туманной долине. Удивительно, как много там было снега, наверное, даже больше, чем тумана. Ее босые ступни оставляли за собой черные следы, когда снег таял от тепла человеческого тела, а потом следы вновь растворялись в бесконечном белом.
Семь, восемь, одиннадцать…
Здесь, где нет ни звука, кто-то настойчиво повторял ее имя: «Берта! Берта! Берта!». С разных сторон. В разной близости. Голос то звучал будто бы из-под толщи воды, то шептал прямо в ухо. Иногда из-за тумана выглядывали души, но они были молчаливы — Бертлисс звал кто-то другой. От холода она уже не чувствовала замёрзшие пальцы и совсем сбилась со счета.
Сколько она уже здесь? Двадцать секунд? Тридцать? Страшно было даже представить…
Она пыталась вырваться, вернуться в реальность, но портал не подчинялся. Казалось, кто-то снаружи закрыл его и отрезал единственный путь отступления. Остаться в Туманной долине для некромага было хуже смерти.