— Настька, давай, примеряй. Это, типа, подарок. Ты уже всё равно согласилась, а я ж не дракон, ну нахрена же мне крылья?
Анастасия не ответила. Молчала и всхлипывала, когда Ленка держала свои бывшие крылья у её спины. Плакала, когда побледневший Огонёк, делал магические пассы. Рыдала, когда крылья начали уменьшаться и втягиваться.
— Всё, — Ленка обессилено упала на траву рядом. Вытерла об неё свою кровь с рук. — Лети!
С виду Анастасия по прежнему оставалась человеком. Она нетвёрдо встала на ноги, затравленно посмотрела на Ленку. Та горько улыбнулась.
— Огонёк, отвесь пенделя этой гордой птахе, а то она так и не взлетит.
— Лучше бы я тебе, Ленка, язык отрезал. — Огонёк посмотрел в глаза Анастасии и просто кивнул.
Анастасия побежала вперёд, из её спины вырвались огромные пернатые крылья персикового цвета, и она взлетела драконом, блестя светлым мехом в лучах солнца.
— Ты дура, — подошёл Огонёк к сидящей на траве Ленке.
Она устало прислонилась к его ноге — в груди всё ещё болело.
— Чудно, цвет крыльев поменялся, — радостно сказала она. Потом вдруг посерьёзнела. — Слушай, Огонёк, а у её парня же чешуя?
— Да, зелёная чешуя.
— Вот я дура. — Ленка завалилась на спину и, держась за саднящую грудь, захохотала.
Спустя несколько месяцев, Ленка с Огоньком сидели с коробками роллов на крыше самого высокого здания в её городе. Внизу улицы заполняла темнота с морем горящих окон и фонарей, а на западе ещё тлела полоска заката.
— А ты знаешь, что уровень магии в городе начал расти? — спросил Огонёк с набитым ртом.
Ленка дожевала ролл и ответила:
— Комиссия уже возбудилась?
— А то! Уже поднят вопрос о твоём поведении.
— Интересно, что они мне сделают? Ведь они сами меня прокляли и сюда вернули, — мечтательно протянула Ленка.
— Ну что-то они должны будут сделать, работа них такая, — усмехнулся Огонёк.
— Ага, уши надерут. Или хвоста накрутят.
— Крылья, блин, приделают. Ленка, я тебе удивляюсь. Ты ведь даже не попробовала летать! Как ты вообще могла крылья отрезать?
Ленка закинула в рот ещё один ролл, подошла к краю крыши и глянула вниз.
— Ну я могу щас попробовать, — по лисьи улыбнулась она и шагнула.
Падая, она услышала вслед:
— Ну и дура!
Обернулась двуногим лисодраконом с пламенеющими глазами и взлетела над крышей.
— Козёл! — крикнула она Огоньку, от удивления выронившему ролл. — Почему не бросился спасать?! Думаешь, раз я бессмертная, то пешком подниматься должна?
— Вот ты зараза! Откуда же у тебя крылья? — воскликнул Огонёк.
Ленка приземлилась поодаль, чтобы не сдуть перекус, и радостно подбежала к Огоньку:
— Балбес, я же не дракон! — проговорила она, набивая пасть.
Призыв
Вечеринка уже находилась в той стадии, когда все пьющие пока ещё не вырубились, а трезвенники уже порядком набрались неуловимой атмосферы разгула и не отличались толком от остальных. Как обычно втянув хвосты и уши, Ленка сидела в одной лишь растянутой футболке на краешке чужой кровати и прислушивалась к невнятным беседам студентов, к плеску спиртосодержащих жидкостей в собственном желудке. Вспоминала бытие в магакадемии, горячее дыхание Огонька — шельмец обожает пыхнуть пламенем в моменты близости. Попойки со всяким магическими личностями вспоминала. Цербер, например, мог быть трезвым на треть, хотя кровеносная система-то у него одна. Профессура магакадемки не раз корпела и над этим феноменом, и вместе с оным — над стаканами.
Попойкам студентов провинциального вуза, конечно, было далеко до магического размаха и разрушительности, хотя они и всячески пытались.
Как раз в это время, растолкав студентов по краям общажной комнаты, полнотелая Машка старательно выводила на крашенных досках пола круг с латинскими буквами по краю и вписанным многоугольником.
Наконец, она выпрямилась, отбросила длинные чёрные волосы, заодно испачкав их мелом. Оглядев рисунок, удовлетворилась результатом и начала расставлять по кругу чашки Петри, гранёные стаканы и даже пепельницу. Потом положила в каждую посудину по щепотке чего-то мокрого похожего на чайную заварку.
Машка не первый раз уже устраивала этот цирк с якобы призывом, потому Ленка смотрела без интереса. Колдовать Машка не умеет, оттого вряд ли у неё что-то получится, хотя магический фон в последнее время стабильно растёт. Поодаль на табуретке с кислой миной скучала Машкина соседка по комнате — очкастая и блондинистая отличница Женя, которая во время представления изображает одержимую: корчится, пускает слюни, издаёт якобы потусторонние стоны. Примерно такие же стоны в академии издавала несомненно потусторонняя вампирша-замдекана, когда уединялась в кабинете с Огоньком.