— Лен, — начал Колян, — у тебя же нюх, на всякое. Ну?
— Если вынюхаю я причину, то что?
— У тебя же чудесные возможности, ну?
— Ну-ну, — передразнила Ленка. Вздохнула и обратилась к Фёдору:
— Так. Давай подробности. Можешь ли себя контролировать, какое настроение, до, в процессе, после. Какие ощущения. Агрессивность. Что там ещё? Короче, всё что докторам выкладывал.
— Нет никакой агрессивности. Просто падаю на четвереньки, на ногах устоять не могу, неудобно, почему-то. — Фёдор посмотрел на Ленку, словно извиняясь за такую странность. — Всё понимаю, осознаю. Говорить не могу. В руки… в лапы взять ничего не могу. Полинке от этого веселее становится, но если ей грустно, то стараюсь не приставать, ухожу куда-нибудь в укромное место.
— А потом? — спросила Ленка.
— Сворачиваюсь калачиком и засыпаю. Просыпаюсь уже нормальным, но всё болит. Неудобно так спать, — вздохнул Фёдор. — Больше я ничего толком подсказать не могу. Что к этому приводит, не знаю. Чувствую, когда начнётся и всё. Случается это только если я один, или с Полиной.
— От луны. От еды, выпивки не зависит? Прервать как-то можно? — на всякий случай уточнила Ленка.
Фёдор покачал головой:
— Не знаю от чего зависит. Если телефон зазвонит или домофон, то сразу прихожу в себя.
— Ладно, — задумалась Ленка.
Из объяснений ничего толком не ясно. Что-то его провоцирует. Видео на это дело свет не пролило. При посторонних приступы не случаются, значит самой не посмотреть. Хотя…
— Домашние животные есть? Аллергия на шерсть? — спросила Ленка.
— Нету, — удивился Фёдор.
— Хорошо. У знакомых есть домашняя лисица. Не совсем обычная, дрессированная. Если ты при ней эм-м… превратишься, то по её поведению возможно я смогу понять причину.
— Я-я н-не знаю, она же посторонняя, — смутился Фёдор.
Ленка ожидала совсем других претензий.
— Это простое неразумное животное. Ты же не боишься видеокамеры? А тут та же видеокамера, только с ушами и воспринимает эмоции, — пояснила Ленка.
— Хорошо, — понурил голову Фёдор. — Хоть по лесу голым бегать, лишь бы это закончилось.
Отправив Фёдора домой, Ленка поставила перед Коляном переноску для животных и целую сумку с мисками, щетками и прочим скарбом, необходимым всякой уважающей себя лисе, чтобы обустроить частичку негостеприимного человеческого жилья.
Вечером Колян, тихо ругаясь, притащил сумку и переноску с лисой к Фёдору в однокомнатную квартиру. Ещё час инструктировал его и Полину обращению с животным, пока Ленка, пребывая в лисьем облике, стоически терпела тисканье и поглаживание. Потом, всё же вырвавшись из рук, Ленка отправилась изучать обстановку и планировку.
На кухне она решила запрыгнуть на заставленный горшками фиалок подоконник. Сорвалась и, расцарапывая пластик когтями, шмякнулась на пол. Осмотрелась — никто позора не видел. С второй попытки Ленка уже сидела на подоконнике, ощущая себя заправской кошкой, покорившей квартирную вершину. Правда, следы когтей на пластике напоминали скорее не кошачьи, а какого-то особо страшного монстра. Всё же Ленка с непривычки переусердствовала. Пришлось спешно зализывать их — на вкус шершавый пластик не радовал, но в ушастую Ленкину голову пришел только такой способ лечить царапины. Подоконник вскоре сдался под нехитрым магическим воздействием и вернул себе былой, неповреждённый вид. К тому времени, из коридора послышался голос Коляна и хозяев — инструктаж закончился.
Входная дверь захлопнулась и в комнату зашла темноволосая Полина в заменявшей домашнюю одежду пижаме, за ней в проходе появился Фёдор.
— Слушай, — проговорила Полина, поглаживая сидевшую на подоконнике лису. — Давай и себе такую заведём. А?
— Потом, — нахмурился Фёдор.
— Почему, волчок?
Ленка вздрогнула, уставилась на Фёдора, но тот лишь вздохнул.
— Солнышко, ты же понимаешь, если что случится… — запнулся Фёдор. Глаза уставились в одну точку, будто он сосредоточился на чём-то внутри себя, пытаясь удержать это.
— Ты здоров, — обняла его Полина. — Просто у тебя маленькая проблемка. Кто-то от пауков в обморок падает.
Он вздрогнул и сказал поникшим голосом:
— Я боюсь, что это начнёт происходить на работе, при людях.
— Не начнёт, — уверила его Полина, словно что-то знала.
Когда Ленка инструктировала Коляна, чем питаются лисы в её лице, то настаивала на человеческой еде со стола. Теперь же Ленка несколько сомневалась в том, что лисы это едят — запах настораживал, но Фёдор так смачно тянул его носом, что дрожали фиалки на подоконнике. Ленка же, заполучив внушительный половник коричневой субстанции в свою миску, тщательно обнюхала растекающийся ужин. Украдкой глянула на Фёдора, который, попробовав первую ложку, разразился потоком хвалебных од в адрес краснеющей Полины. Под звуки, не вызывающие сомнения в аппетитности и съедобности, Ленка решилась и языком зачерпнула субстанцию мясного рагу.