— Извиняюсь, что отвлекаю от ностальгических воспоминаний, — деликатно напомнил очкастый, — но я закончил. Итого у нас получается за последнюю неделю Архимагом обрабатывается в среднем два-три десятка желаний в день. По времени это занимает от сорока до шестидесяти человекочасов. Это только те, что индивидуальные и публично освещённые. Согласитесь, многовато для одного человека.
Ленка согласно кивнула.
— По началу я рассматривал теорию, что там работает коллектив. Но мой коллега, — очкастый кивнул на блондина, — предложил оригинальную теорию. Архимаг не является человеком вовсе, а представляет собой некую магическую сущность, способную к многозадачности. В нашем Ордене эту теорию приняли скептически, несмотря на богатый опыт изучения магии. Потому я бы хотел знать ваше мнение, а также по возможности проконсультироваться с представителями Магакадемии.
Вместо ответа Ленка поднялась с места, но и осталась сидеть, разделившись на две одинаковые копии. Они посмотрели друг на друга. Та что сидела покрутила пальцем у виска.
Блондин выругался.
— Да, идиотизм, зато наглядно, — развела руками та Ленка, что стояла.
— Возвращайся, давай — сказала сидевшая и схватила свою копию за руку.
Они соединились воедино. Ленка помотала головой, потёрла висок:
— Короче, быть в двух местах разом несложно. Засада в том, чтобы потом не двинутся кукухой, особенно после соединения. Это очень стрёмная штука, потому некоторые отъезжают даже после того, что мы… я вам тут показали.
— Полагаете, Архимаг расщепился на несколько копий? — спросил очкастый.
Хмуро глянув в кружку, на оставшуюся треть глинтвейна, Ленка ответила:
— Не знаю. Но расщеплённые часто не хотят соединятся обратно.
Очкастый вздохнул:
— Слышал, что в таких случаях убирают все копии кроме одной, а оставшийся экземпляр, потеряв телепатическую связь с остальными, иногда бывает похож на нормального человека.
— В каком смысле убирают? — заволновался блондин.
— Нет конечно, — спокойно ответил очкастый. — Сейчас Архимаг исполнением желаний прикормил столько почитателей, что мы просто ничего не сможем ему сделать. Своим желанием они смогут отменить любое наше действие. Хуже всего будет, если они это заметят и осознают, что могут изменять реальность. Тогда у нас главной проблемой будет уже не Архимаг.
— Походу, в этом же главная опасность? — заметила Ленка, отпивая глинтвейн.
— Так и есть. Как бы ни был опасен отдельный маг, всё равно отвечает перед обществом. Общество же отвечает только перед потомками…
Ленка завыла не человечески.
— Ты же не Максвелл… — Очкастый запнулся, увидев на Ленкиных плечах вместо человеческой лисью голову.
— А чо делать, если его рядом нет? — фальшиво понурила Ленка уши.
Она с сомнением посмотрела в кружку глинтвейна. Облизнула чёрный нос и мельком глянула на собеседников. Те молча ждали. Она фыркнула и вернула себе человеческую голову с лисьими ушами.
— Жаль, — вздохнул очкастый. — Всегда было изучить на практике совместимость звериной морды и обычной кружки.
— Могу это устроить, — показала Ленка клыки. — Какое животное предпочитаешь?
— Увы, наибольший опыт получается при наблюдении со стороны, — не смутился очкастый.
Ленка многозначительно прищурилась на блондина.
— Ну нахер! — вскочил тот. — Там кто-то воздух ворует, а вы тут…
— Чё бы с этого сразу не начать? — перебила Ленка.
Уняв взглядом блондина, очкастый пожал плечами:
— Замеченному явлению уже скоро сутки, так что полчаса культурной беседы погоды не делают. Кроме того, мы зафиксировали лишь пропажу выхлопных газов авто. Городская метеослужба отчиталась, что атмосферного давление в пределах погрешности. На данный момент изготавливается установка для измерения прихода и расхода воздуха автомобиля, но это займёт порядка двух дней. Потом можно будет утверждать, что воздух из выхлопной трубы исчезает и нигде в пределах авто не возвращается. Однако, он может возвращаться за городом, или в верхних слоях атмосферы.
Очкастый отхлебнул чай и продолжил:
— Впрочем, судя по материалам в сети, это очередное исполнение желания публики Архимагом. Публика загорелась идеей “что-то сделать с забитыми машинами улицами от которых невозможно дышать”. — Он прищурился через очки.