Гермиона снова застонала, представив себе Нарциссу, эдакую изящную, худую богиню, и поняла, что Люциус, вероятно, находит ее поправившейся и малопривлекательной.
"Впрочем, это же не имеет значения… верно?" — только вот Гермиона знала, что по какой-то причине это имеет значение. Замужем она или нет, почему-то очень хотелось, чтобы Люциусу нравилось ее тело… Нет! Ей хотелось нравиться Люциусу…
"О Мерлин, какого черта я делаю? Мой брак разваливается, а все, о чем я могу думать, это о том, во что же одеться перед Люциусом Малфоем, — Гермиона снова ударилась головой о шкаф и, вздохнув, натянула свои любимые потертые джинсы и уютный теплый свитер. — Если я не могу быть красивой, то, во всяком случае, мне должно быть комфортно", — уныло подумала она.
Решив завязать волосы в свободный узел, в котором они были собраны для ванны, она натянула толстые носки и спустилась вниз. Если повезет, он полностью забудет о том, что видел ее обнаженной, и они оба смогут притвориться, что этого никогда не было.
Чем скорее они поймают Эйвери и Нотта, тем быстрее Люциус сможет вернуться домой, и тем будет лучше. Гермиона задумалась, а затем заколебалась на пороге библиотеки, когда кусочек головоломки заплясал вдруг абсолютно вне досягаемости. Она стряхнула с себя ноющее чувство, что упустила что-то вполне очевидное, и, глубоко вздохнув, отправилась ужинать.
Глава 11
Люциус… или Поппи, Гермиона не была уверена, кто именно, передвинули два кресла в центр комнаты и поставили между ними маленький столик. Еда, которая выглядела замечательно, а пахла еще лучше, была разложена на баре, превращенном в шведский стол. Люциус сидел в одном из кресел, но встал, когда она вошла в комнату, и Гермиона ощутила, что не может встретиться с ним взглядом.
— Не хотите ли немного вина? Я попросил Поппи принести несколько бутылок из моего винного погреба в поместье, так что выбор у вас есть, — Люциус поднял две бутылки, одна была с очень сухим красным, а другая с более сладким белым.
Гермиона колебалась. Она только что приняла болеутоляющее зелье, чтобы притупить головную боль, но знала, что маленький стакан ей не повредит. Поэтому улыбнулась, указав на бутылку белого вина, и принялась за еду.
Она положила себе салат из крабов и омаров, немного шпината, мясного пирога, от которого у нее сразу же потекли слюнки, небольшой кусочек швейцарского пирога с заварным кремом, несколько кусков сыра и большую кисть винограда. Вернувшись назад, она села в кресло.
Присоединившийся к ней Люциус поднял бокал для тоста.
— За новые начинания. И новых… друзей… — Гермионе показалось, что она услышала в его голосе… что-то, но это "что-то" исчезло прежде, чем она смогла определить, что же это было. Внутренне пожав плечами, она глотнула вина, находя его удивительно вкусным.
Оба молчали, наслаждаясь едой, Гермиона — потому что ей все еще было неловко, что он увидел ее обнаженной, а Люциус — потому что пытался не допустить, чтобы эротические образы обнаженной Гермионы мучали его самого.
Решив, что стоит прервать тяжелое молчание, Гермиона спросила:
— Мы видели Драко с сыном при отправке Хогвартс-экспресса несколько дней назад, но не разговаривали, — она сразу поняла, что Драко был больной темой, так как почувствовала, как Люциус сразу же напрягся.
— Простите, — быстро сказала она, увидев его реакцию, — и забудьте, что я вообще заговорила об этом… — и продолжила есть. Она почти не чувствовала голода, но хотелось чем-нибудь занять руки.
Люциус вздохнул и отложил вилку. Сделав большой глоток вина, он помедлил, прежде чем заговорить напряженным голосом.
— Мои отношения с Драко складываются сейчас очень… сложно, — он сделал еще один глоток, прежде чем объяснить.
— Как я уже говорил, мы с Нарциссой давали ему все, чего он только мог пожелать, в конце концов, ведь он был моим единственным наследником. Но когда он поступил в Хогвартс, стало очевидно, что мой сын вырос высокомерным, плаксивым и фанатичным хулиганом… именно таким мы бессознательно и вырастили его, — ухмыльнулся Люциус, снова делясь подробностями своей жизни, которые удивили Гермиону.
— Драко пытался подражать мне, и, хотя это очень льстило, мальчику не хватало зрелости или умения, чтобы эффективно это осуществить. Как я уже сказал, ему не терпелось проявить себя, и он умолял меня позволить ему принять темную метку. Конечно, воображать что-то и на самом деле сталкиваться с реальностью — это две разные вещи, как понял Драко, впервые встретившись с Темным Лордом лицом к лицу.
Люциус сделал еще один глоток вина, Гермиона же оказалась слишком увлечена его рассказом, чтобы прерывать.
— После моего провала в министерстве… — он поколебался, слегка улыбнувшись ей, — и последующего ареста, Драко и Нарцисса оказались наказанными вместо меня, — на лице Малфоя появилось страдальческое выражение, вспоминая то, что навлек на свою семью. — Азкабан стал для меня почти облегчением и даже позволил осознать некоторые перспективы. А самым большим моим желанием стало вырвать свою семью из лап Темного Лорда, даже если это и означало бы собственную смерть, — Люциус беспечно пожал плечами, но Гермиона почувствовала, как дорого ему обошлись его слова. — К сожалению, именно тогда Драко замышлял смерть Дамблдора, а сам Темный Лорд решил сделать поместье Малфоев своей новой штаб-квартирой. Нарцисса была вынуждена выступить в роли хозяйки дома… где он принимал гостей.
Лицо Люциуса было искажено гневом оттого, что Нарциссу вынудили терпеть все это время, и несколько минут молчал. Гермиона хотела утешить его, но не была уверена, что он порадуется этому. Внезапно Малфой заговорил снова, напугав Гермиону так, как она и не ожидала.
— Как вы знаете, Драко потерпел неудачу, но Северус спас положение… так сказать, и после того, как наша сторона взяла под контроль ключевых людей в министерстве, меня отпустили. Конечно, я должен был отказаться от своей палочки, и мне больше никогда не доверяли, но, по крайней мере, я вернулся к своей семье… или к тому, что осталось от моей семьи.
Люциус горько рассмеялся и снова наполнил их бокалы. Гермиона даже не заметила, что ее бокал уже пуст, и благодарно кивнула ему.
— Я узнал об этом только позже… — Люциус заколебался, — …ну, это не важно, — очевидно, еще оставались какие-то секреты, которыми он не готов был делиться.
— Драко тогда нервничал, боялся собственной тени, да и Нарцисса тоже… ну, скажем так, между нами все стало по-другому, — Гермиона хотела услышать больше о Нарциссе, но не хотела вмешиваться, пока он не будет готов заговорить об этом сам. — Темный Лорд разместил Драко в Хогвартсе для последней битвы, мы с Нарциссой ужасно беспокоились за его безопасность, и облегчение, когда нашли его живым и практически невредимым, было просто неописуемым, — выражение лица Люциуса стало задумчивым, и продолжил он более мягким голосом. — После этого Драко уже никогда не стал прежним. Во время нашего домашнего ареста мы почти не разговаривали, и как только он смог, переехал в свою собственную квартиру в Лондоне. Он даже начал встречаться с Асторией, но я не встречался с его суженой до самой свадьбы, да и там ненадолго. За последние десять лет я видел его в общей сложности три раза, и видел своего внука только однажды, — лицо Люциуса переполнилось печалью, и вопреки здравому смыслу Гермиона почувствовала, как ее сердце сжимается от боли. — Он по-прежнему продолжает свои отношения с Нарциссой, но считает меня ответственным за это… всё… и я не могу винить его за эту логику, — Люциус сделал еще один большой глоток вина. — Нарцисса говорит мне, что сын счастлив, и я надеюсь, ради него самого, что он действительно обрел счастье. Может быть… когда-нибудь… — Люциус замолчал, как будто внезапно осознав, насколько велика оказалась его потребность в любви и семье.
— Простите меня. В очередной раз мне удалось превратить трапезу в какую-то исповедь. С такой скоростью вы либо познакомитесь со всеми моими недостатками и слабостями, либо вообще откажетесь есть со мной, — сказал Люциус и коротко рассмеялся, надеясь поднять Гермионе настроение. — Просто… с вами очень легко разговаривать, миссис Уиз… Гермиона. Спасибо, что выслушали, — он поднял бокал в молчаливом тосте.