– А мне не придётся погружаться? Потому что я вспомнила, что не взяла с собой купальник.
– Не придётся. – Валера слегка улыбнулся.
Он водил руками по воде, и девушка вспомнила пассы недельной давности, которые спасли им жизнь.
– Это последняя из сущностей стихий, – начал мужчина. – Получить её так же легко, как воздух или землю. Только нужно проявить осторожность. Но это никак не связано с обучением – просто дно здесь непонятно какое.
Он снял обувь и носки, подвернул брюки и осторожно зашёл в воду по щиколотку. Алина сделала то же самое. Первый шаг показался безопасным, но на втором дно стало склизким и местами острым. Девушка скривила лицо.
– Как же мерзко, фу!
– Главное – ступню не распороть! Ладно, опусти руки в воду.
Алина застыла в полуприсяде и погрузила пальцы в мутную жижу.
– Это не родники, но так даже лучше, – произнёс Валера, наблюдая за Алиной. Та со сморщенным лицом ждала, когда взвесь осядет.
– А теперь помнишь, как было с сущностью воздуха? Тут так же – ощути потоки в спокойной воде…
Принцип был понятен, но разглядеть хоть какой-то результат не представлялось возможным. Алина вопросительно посмотрела на Валеру.
– Теперь вытащи руки и проделай то же самое.
– Не касаясь воды?..
– Именно.
Девушка резко встала, затрясла ладонями и даже вытерла их о джинсы. Затем одумалась и на мгновение окунула их, после чего стала держать в нескольких сантиметрах над поверхностью воды. Валера положил свои ладони поверх её.
Алина сначала была сосредоточенной, затем расслабилась и даже стала еле слышно напевать. Она не видела со своего ракурса, как вокруг её пальцев возник туман металлического цвета. Зато Валера это прекрасно видел
– Вот и всё, – сказал мужчина.
Они сидели на краю обрыва и махали босыми ногами.
– Есть четыре, – с удовольствием отметила Алина. – С такими темпами ещё через неделю закончим. Валера, а это нормально, что я никак не могу удержать их в руках?
– Вполне. Твоя задача – научиться их получать и ощущать, а остальное само приложится.
– А какие они, эти сущности? Лёгкие? Горячие или холодные?
– Узнаешь, когда закончим обучение.
– Я понимаю, но мне интересно!
– Хм. Они… никакие. Ты не думаешь о том, что держишь в руке именно сущность – ты держишь мысль, идею. Это как невидимый лист бумаги, на котором что-то написано, но что именно – не поймёшь, пока не тронешь.
– О, как…
Солнце выглядывало из-за деревьев, облизывало руки и ноги своим тёплым невидимым языком, по периметру водохранилища в десятке метров друг от друга стояли рыбаки, продолжавшие свою напряжённую охоту. Алина внимательно смотрела на Валеру.
– Валера?
– Что?
– А как ты жил до того, как вы с отцом переехали сюда?
Если бы этот вопрос был задан накануне вечером или с утра до поездки, то Валера ответил бы что-нибудь односложное или проигнорировал. Но природа расслабила, легонько прошептала, что один раз можно и раскрыться – в конце концов, пусть Алина знает чуть больше о человеке, с которым провела довольно много времени.
– Я знаю, что город, в котором я родился, – закрытый. Отец – военный, познакомился с матерью на отдыхе на Чёрном море и перевёз к себе, но, сколько помню, мы постоянно переезжали. Мать нигде не работала, я сидел с ней. Ну, как сидел… она чаще всего либо куда-то уходила, либо смотрела телевизор, либо разговаривала по телефону. Я стал вполне самодостаточным ребёнком: сам научился читать и потихоньку изучал домашнюю библиотеку, которая кочевала вместе с нами. Когда мне было шесть, отец, как обычно, уехал, но в тот раз надолго. Мать сказала, что на войну. Кто и с кем тогда воевал – не знаю. Но через год отец вернулся. Я его не узнал: обычно у него был взгляд исподлобья, напряжение во всём теле и важная осанка, присущая офицерскому составу. Всё это исчезло. Я смотрел ему в глаза и видел мудрость и понимание мироустройства.
Он уволился из армии, стал больше времени проводить дома. Как-то раз взял за город. Мы на целый день уехали в лес, где он и рассказал о сущностях. Сам он узнал о них в Средней Азии, встретив одного мудреца, и пообещал, что когда-нибудь обязательно сделает из меня атомщика.
Мы стали часто ездить на природу. Отец рассказывал о медитациях, восточных практиках, начал давать уроки выживания. В итоге я, семилетний пацан, мог бы спокойно хоть месяц, хоть два прожить в лесу.