Снова они пришли на поляну. Валера довёл девушку до погреба и поставил рядом.
– Ты пока осмотри, пожалуйста… э-э-э… то, что осталось от огорода. Он был вон там, приметила, когда ходила? Собирай всё съедобное, что найдёшь.
Алина, всхлипывая, пошла выполнять просьбу, а Валера тем временем забрался в погреб. Девушка брела по взрытой земле, пытаясь найти хоть что-нибудь. Минуту спустя она остановилась и напряглась. Да что может остаться после такого хаоса?! Он издевается, что ли?! И вообще, у неё был рюкзак, а внутри телефон и документы!
Она повернулась в сторону погреба, а оттуда уже вылезал Валера и походил теперь на институтского сотрудника: чёрные брюки, старенький тёмный пиджак и белая рубашка. В руках у мужчины была потёртая кожаная сумка, на вид – ровесница Алины. Борода хорошо подошла к этому имиджу.
Валера заметил взгляд девушки и поинтересовался:
– Ну, как? Похож на обычного человека?
Все вопросы куда-то испарились.
– Вполне, – отстранённо произнесла Алина.
– Ну, тогда пошли.
Мужчина закрыл крышку погреба, подвигал на ней что-то и встал, поправляя обновку. Он бросил печальный взгляд на разбросанные повсюду остатки книг, но даже не дёрнулся, чтобы собрать. Первые пару шагов до Алины он сделал с трудом – на ногах у него были коричневые кожаные туфли.
– Надо бы поторопиться, – пробормотал он, затем поднял руку над головой и осмотрелся. – Так… пойдём поперёк…
Мужчина указал в сторону, противоположную от бурелома, и они с Алиной направились туда.
Валера пропустил Алину вперёд, поэтому девушка не видела, что он периодически вскапывает носком ботинка землю в тех местах, где от их обуви оставались следы. Зайдя в лес, они ступил на ковёр из пожухлых иголок, поэтому необходимость в маскировке отпала.
Алина шла, опустив голову. Ещё полчаса назад любопытство било через край, а голова разрывалась от множества вопросов. Но всё разом померкло. Сознание сделало нужные выводы: ручей – плохой, Валера – странный, друзей – больше нет, лагеря тоже. Пусто теперь на поляне и в душе́.
– Ты так уверенно идёшь вперёд, – заметил Валера. – Хоть знаешь, куда?
– А какая, к чёрту, разница, – откликнулась девушка. – Мне сейчас всё по барабану. Даже если будете насиловать. Я и кричать не буду. Это раньше я думала, что хуже изнасилования ничего нет. Глупая была. Дурочка.
Валера нагнал Алину и серьёзно на неё посмотрел.
– Не буду я ничего плохого делать. Лучше скажи где живёшь – туда провожу.
– В городе.
– Ага. Хм. Значит, через часик-другой выйдем к дороге и поймаем машину.
– Ясно.
Алина выдавливала из себя слова, на лице застыла маска усталости и безразличия. Но сквозь тучу мрачных мыслей, которые по большей части заключались в жалости к себе и своему положению, пробилась одна:
– Получается, вы без дома остались?..
– Эх, Алина… надоело – говори со мной на «ты», по-другому не люблю.
Мужчина снял пиджак и помахал им перед собой. Ветер отказывался дуть, поэтому пекло́ очень сильно.
– Хорошо. «Ты» так «ты», – спокойно согласилась девушка.
– У меня погреб обустроен внутри, чем не жилище на первое время. Избу, да, придётся с нуля ставить, но это мелочи.
– Разве? Как скажешь.
Следующую фразу Алина сказала только через полчаса, когда немного успокоилась:
– А ты не видел в лесу рюкзачок? Такой маленький, бежевый.
– Нет.
– Жаль там у меня вещи остались!
Природа вокруг них жила полной жизнью: повсюду стрекотали насекомые и чирикали птицы. Солнце за спиной направлялось к линии горизонта. День кончался благополучно. Но не для всех.
– Послушайте... точнее, послушай... – неуверенно начала Алина.
– Валера, – подсказал мужчина.
– Да... Валера. На самом деле, мне абсолютно пофиг, но в голове зудит уже пару часов: почему воду из того ручья нельзя было пить?
– А ты ничего не заметила, когда зачерпнула оттуда?
Алина задумалась и посмотрела на руки. Воспроизвела в памяти ощущения от контакта с водой.
– М-м-м… нет.
– Ну вот – это на уровне ощущений. Не у всех бывает. Я чувствую, ты, похоже, – нет.
Грустно было признавать, но вопрос отпал окончательно. Вот так – разом, мгновенно. Ради чего, спрашивается, ушла из лагеря? Хотя тем, кто оставался там, не повезло в разы больше.