— Да уж… вы извините, Дан, но вид у вас…
— У вас ничуть не лучше, а уж про вонь даже не хочу говорить.
— Понимаю… А чего еще ожидать, если вдоволь по нечистотам попутешествовали?
— Мы болтать будем или попробуем найти Цавуса?
— Может, сперва попробуем привести старика в чувство и он нам все расскажет?
— Если он при виде одного меня штаны намочил, то что будет, когда обоих нас увидит?
— Ваша правда, пойдемте. Надеюсь, он очнется сам. В таком возрасте испуг опасен для сердца.
— Вы кочергу лучше прихватите… пригодится.
Епископ послушался, бормоча под нос молитвы на тему неминуемой перспективы вот-вот заработать новую порцию грехов, а я уверенно направился к двери.
Странное дело — даже ноги слушаются отлично. Болят только, но к боли привык уже. Не думаю, что мне легче стало, — скорее наоборот. Организм, похоже, понял, что наступает «последний парад», — отдает все резервы. До остатка. Понимает, что я на грани, свалиться могу в любой момент. Мне бы отдохнуть и поесть, причем немедленно, иначе отключусь, будто старик этот, и не очнусь, даже когда начнут в кипятке варить.
Коридор, распахнутая дверь. Осторожно заглядываю — узкая каморка с лежанкой и какими-то длинными полками, занавешенными рогожей. Обиталище слуги. Обернулся к епископу:
— Дом какой-то странный — стены кругом загибаются. На башню похоже. Он, может, и устроен как башня?
— Да это и есть башня — от старой стены уцелела. Карающие ее привели в порядок, приспособив под жилье. Думаю, Цавус наверху, но один он там или нет, не могу знать. У карающих все не как у людей: то толпами в городе торчат, то никого не увидишь. Шастают по всей стране. Если у них сейчас здесь сборище, то нам не поздоровится.
— Кроме Цавуса, в тюрьме никого из их братии не видел.
— Это ничего не доказывает — Хорек просто самолично решил стражем заниматься, так что остальным без надобности к вам ходить было.
Перспектива наткнуться на толпу инквизиторов не вдохновляла, но и отступать я не хотел. Видимо, от лишений мозг начал работать с перебоями: в здравом уме плюнул бы и на Хорька, и даже на Зеленого… в первую очередь себя спасать надо.
— Конфидус, в доме очень тихо. Если их здесь много, то, наверное, спят. Осмотрим потихоньку все.
— Проснутся… от вони нашей проснутся. — Еретик был настроен пессимистически.
Больше не тратя времени на пустые разговоры, я принялся изучать первый этаж. Кухня — на ее пороге желудок скрутило судорогой от ароматов пищи; кладовка; чулан, забитый хламом по самую дверь; большая полукруглая трапезная комната, заставленная столами и лавками; запертая на замок дверь, окованная железом. Везде темно и безлюдно. Дальше коридор, заворачивая, вывел к началу винтовой лестницы.
Направились вверх, поднявшись на второй этаж. Он состоял из двух больших полукруглых комнат, заставленных низкими койками и пузатыми шкафчиками, сколоченными из небрежно оструганных досок. Голые каменные стены, узкие амбразуры зарешеченных окон, затянутые белесой пленкой, дощатые полы, серые одеяла на соломенных тюфяках. Предельно спартанская обстановка — на казармы похоже. Судя по всему, здесь обитали младшие чины ордена карающих, но сегодня не было никого.
Третий этаж порадовал контрастом. Здесь вообще не было перегородок: одна большая круглая комната. Вдоль стен почти сплошной вереницей тянулись шкафы из лакированного дерева — лишь напротив амбразур промежутки оставлены. Пол застелен коврами, явно недешевыми. Несколько кожаных диванов и кресел, высокая кровать под балдахином, позолоченные светильники и люстра, роскошный огромный стол, выгнутый дугой, за ним еще парочка, заставленная самыми разнообразными предметами: всяческая посуда, весы, толстенные книги, приборы для письма, шкатулки. На одном участке стена, свободная от мебели, увешана холодным оружием, а окна там прикрыты свисающими шторами с богатой вышивкой. Безделушки, вазы, подсвечники, миниатюрные картины виднелись куда ни плюнь — к месту и не к месту.
Не знай я, куда попал, пришлось бы ломать голову, пытаясь понять, кто же здесь обитает, — зажиточная проститутка или алхимик-гедонист.
— Неплохо Хорек устроился: безвкусно, но дорого, — присвистнул епископ. — Дан, башня пустая. Ума не приложу — куда все карающие подевались? Хотя кое-что подозреваю…
— Вот и у меня те же подозрения: наверное, отправились нас убивать. В тюрьму. Вы же сами говорили.
— Наверное, так и есть.
— Давайте спустимся вниз. Надо старика связать и обыскать кухню — очень уж есть хочется.