Неизвестный в кабинете уже не пытался сохранять тишину. Он открывал дверцы шкафов, тумбочек, вытряхивал что-то на пол, бросал книги, — Альбина это понимала по звукам. Но получается, что он до сих пор не знает о её присутствии.
Внезапно всё стихло.
Седьмая с силой сжала нож в руке.
Но вдруг звуки послышались в отдалении. Тот, кто обыскивал кабинет, теперь находился в другой комнате. Он ничего не нашёл и переместился искать в глубь квартиры.
Может, это шанс, думала Альбина. Если сейчас выбраться из-под стола, есть надежда, что получится проскользнуть незамеченной и уйти. Нет. Рискованно. Надо ждать. Она посмотрела на часы: без пятнадцати четыре. Скоро начнёт светать. Нельзя выходить из подъезда, когда взойдёт солнце. Её могут увидеть. Чёрт!
Занятая своими мыслями, Седьмая неожиданно поняла, что в квартире тишина.
Прислушалась. Ни звука.
Что случилось? Неужели неизвестный ушёл? Как она это пропустила?
Но выходить из укрытия рано. А что, если её как-то обнаружили, и теперь убийца хочет выманить?
Продолжая держать нож, Седьмая ждала. Это делать она умела.
До слуха донёсся звук заработавшего лифта на лестничной клетке.
Значит, дверь в квартиру открыта? Убийца ушёл?
Альбина осторожно выглянула из укрытия. Почувствовала, как от напряжения затекли мышцы. Это плохо. Если придётся сейчас бежать, она будет делать это не в полную силу.
Выползла из-под стола, глядя понизу. Ничьих ног не видно. Никто не стоит рядом.
Но на полу лежало тело.
Седьмая встала и выпрямилась. Подошла к убитому.
Мужчина распростёрся на ковре. Его лицо посинело. Удушение.
Не теряя больше ни секунды, женщина скользнула в коридор, затем на лестничную клетку, в открытую дверь и побежала наверх. Пару часов надо провести на чердаке. На улице рассвело, и, вполне вероятно, её увидят жильцы дома, гуляющие с собаками. Но, помимо этого, поблизости мог ещё находиться убийца.
Глава 11. Москва. Четверг. 09:35
Опергруппа уже прибыла, и криминалисты осматривали помещение, когда Саблин, поднявшись на место преступления, зашёл в квартиру.
Майор прошёл по коридору, заглядывая в помещения с очень высокими потолками, и, наконец, оказался в кабинете, плотно заставленном шкафами с книгами, где на полу посреди пёстрого ковра лежало тело.
— Товарищ майор, — сзади к Саблину подошла старший лейтенант Максимова.
— Привет, Дин, ну что тут?
— Утром поступил вызов от соседа с верхнего этажа. Он спускался по лестнице с собакой и обнаружил открытую дверь. Внутрь не заглядывал, сразу вызвал полицию.
— В каком часу?
— Около восьми.
— Кто пострадавший?
— Валерий Михайлович Дорофеев, шестьдесят восемь лет. Проживает в этой квартире с женой.
— Где супруга?
— Она на даче. Мы сразу же с ней связались, она едет сюда. Сказала, что Дорофеев должен был вчера вечером приехать к ней на дачу, но задержался по делам и остался дома.
Саблин осматривал кабинет: рабочий стол у окна, книжные шкафы, комод, на котором стояли фигурки рыцарей; на стене, слева от окна, много фотографий. Следователь подошёл ближе, разглядывая снимки. На них был, по всей видимости, хозяин квартиры с друзьями и родственниками. На одном из фото он запечатлён в ресторане за круглым столом на фоне деревянной лестницы и большого витражного окна за ней.
— Чем он занимался?
— Официально на пенсии, но жена говорила, что вовлечён в антикварный бизнес.
— Перепродавал?
Дина пожала плечами.
— Пока непонятно.
— Ясно, — Саблин присел на корточки, рассматривая погибшего. — С Владом связались?
— Да, он едет, но криминалисты предварительно осмотрели тело. Причина смерти, на первый взгляд, — удушение.
— Похоже, что так, лицо посиневшее, — согласился майор, глядя на тело потерпевшего.
— На двери следов взлома нет, но в некоторых комнатах вещи валяются на полу. Как будто что-то искали.
— Ограбление?
— Не знаю пока.
Саблин вздохнул. Если дверь не повреждена, то, возможно, потерпевший сам впустил преступника, и, значит, искать убийцу надо среди знакомых.
В коридоре послышались голоса, шаги и женский плач.
Саблин вышел из кабинета. У входной двери в окружении сотрудников полиции стояла немолодая женщина в длинном сарафане и кофте поверх него. Она взволнованно говорила, всхлипывая и пытаясь пройти в квартиру. Синицын стоял, преграждая ей путь, и успокаивающе что-то объяснял.