— То есть папирус ценный?
— Ну в общем, конечно. Он дорогой, потому что старинный. Его обнаружили в одной из египетских пирамид в девятнадцатом веке французы. Потом артефакт путешествовал по миру, меняя владельцев. Валера приобрёл его на аукционе.
— Почему Дорофеев им заинтересовался? Как я понял, он коллекционировал книги.
— Верно, но папирус изумительно красиво сделан, в прекрасном состоянии. Валера, увидев его, сразу влюбился. Сказал, что, если не получится перепродать, повесит в кабинете.
— А что написано на папирусе?
— Какая-то цитата из Книги мёртвых.
Саблин нахмурился.
— Загадка?
Оболенцев рассмеялся.
— Нет-нет, ничего такого. Я понял: вы сразу вспомнили шумерский артефакт с зашифрованной тайной сокровищ.
— Вот именно, — следователь действительно подумал про реликвию, с которой было связано одно дело несколько лет назад, и на первый взгляд артефакт тоже казался лишь старинной вещицей, а на деле привёл к целой истории с убийствами и шумерскими тайнами древности.
— Тут другая ситуация, поверьте мне. Папирус не представляет ценности для кладоискателей. Но почему вы про него спросили?
— Его украли.
— Украли? Хм, — Оболенцев закинул ногу на ногу, задумавшись на пару секунд, — это странно. Да. Не знаю, кому бы он мог понадобиться. Точнее, папирус, конечно, представляет собой превосходный образец древнеегипетского культурного наследия, но чтобы красть…
— Могу я узнать, за какую сумму Дорофеев его приобрёл? Вы в курсе?
— Кажется, около ста тысяч рублей.
— Немало.
— Но и не много для антикварных ценностей. Как правило, я имею дело с более дорогими вещами.
— Я понял. Но всё-таки, если предположить, что кто-то захотел его украсть. Как думаете, кому папирус мог понадобиться?
Оболенцев пожал плечами.
— Даже и не знаю. Проще было договориться о покупке, как мне кажется.
— А кому Дорофеев собирался продать реликвию?
— Валера нашёл покупателя? Не знал об этом.
— Да, дочь сказала, что в субботу он планировал встретиться с кем-то по поводу продажи.
— Я не в курсе.
— А среди его коллекции есть действительно ценные книги?
— Нет. Ничего дороже пары десятков тысяч не припомню. Да и потом, что книги, что папирус, если их украсть, то продавать опять-таки только через ограниченный круг, понимаете?
— Понимаю. Когда вы виделись с покойным последний раз?
— Кажется… на прошлой неделе. Мы ходили в ресторан.
— В какой?
— В ЦДЛ, на Большой Никитской.
— Судя по всему, Дорофеев часто там бывал. Видел снимки в его кабинете из этого заведения.
— Да-да, он действительно туда часто ходил.
— Ну ясно.
— Надеюсь, вы разберётесь в том, что случилось с Валерой?
— Да.
— Я буду организовывать похороны. Об этом и хотел, собственно, поговорить. Рая сейчас не в состоянии. Вы не могли бы дать мне знать, когда можно будет забрать тело?
— Конечно. С этим проволочек не будет. Пару дней, пока будут проводить вскрытие.
— Спасибо.
— Я позвоню.
— Буду благодарен.
Глава 17. Москва. Пятница. 13:55
Седьмая сидела на веранде кафе в центре города, где столики были поставлены так плотно, что официанты с трудом между ними протискивались, разнося заказы.
Гудел обеденный полдень, и Альбина разглядывала людей вокруг, попивая холодный рислинг.
Справа от неё громко смеялись две девушки, одетые в короткие топы и широкие джинсы с завышенной талией. Обе молоды, стройны и очень похожи друг на друга, словно сёстры. Периодически они делали селфи, после чего начинали разглядывать получившиеся снимки и обсуждать, какой наиболее удачный и подходит для соцсетей.
Альбина усмехнулась и перевела взгляд на молодых мужчин за столиком напротив. Они вальяжно попивали кофе, обсуждая какие-то мероприятия, где выступали, и делились опытом: как держать внимание публики в зале, с чего начинать презентации, какие «крючки» использовать в речи, чтобы зацепить аудиторию, и какие тренинги личностного роста необходимо посетить для дальнейшего развития.
Седьмая глотнула вина и посмотрела на одинокую женщину слева. Ей явно лет за пятьдесят, но выглядела дама очень ухоженно: красивые гладкие волосы, ровный цвет лица, румяна, накрашенные губы, маникюр. На ней была белая блузка, в вырезе которой поблёскивали бусы, поверх накинут чёрный пиджак из ткани букле, а рядом на стуле Альбина заметила красивую дорогую сумку из кожи питона. Женщина, как и Седьмая, сидела с бокалом вина, разглядывая прохожих.