— Всё надо съесть? — она выглядела растерянной.
— Что захочешь. Я подумал, вдруг ты не ешь мясо.
Эля наколола сосиску на вилку, поднесла к лицу, понюхала. Откусила. И принялась жевать, пояснив:
— Тут мяса нет.
Я немного расстроился. Нам говорили, что в сосисках не менее двадцати процентов настоящей курятины.
А вот омлет она есть не стала, так что я умял две порции. Зато Эля съела всю овсянку, сосиски, круассан и джем, подумав — проглотила сливочное масло, подцепив его вилкой, выпила кофе и сок.
Доктора исподтишка пялились на неё, но не подходили. Один наговорил на браслет сообщение и кому-то отправил.
— Тебе нравится есть? — спросил я будто человек, придумавший саму концепцию еду.
— Это странно, но я понимаю, зачем нужна еда, — ответила она серьёзно. — И ощущения в теле достаточно приятные.
Я вздохнул.
Ну да, хватит прятаться от самого себя. Я в неё влюблен. Но она не человек и никогда им не станет. Ангел, инопланетянка… Даже с инопланетянкой было бы больше шансов.
— Не расстраивайся, Святослав, — она протянула руку и погладила меня по плечу. — Ты хороший человек и я ценю твою заботу.
Я бы разревелся, наверное, от этих слов и жеста. Еще пару часов назад.
Но сейчас я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Как лётчик Свят.
— А ты мне очень нравишься. Глупое человеческое чувство, оно называется любовь.
Эля моргнула. Она не ожидала таких слов. И я продолжил, положив свою ладонь на её.
— Но это совершенно неважно. Между нами бесконечность.
Эля качнула ресницами.
— Да. Бесконечность и вечность.
— Так что давай о деле. Что вообще происходит с тобой, а что случилось со мной? Что вы забыли у нас в системе? Кто такие вонючки? Зачем вы вместе с падшими строите диск из водорода?
Она покачала головой.
— Слишком много. Задай один вопрос, отвечу.
Честно говоря, это уже было больше, чем я рассчитывал.
— Ангел ты или нет? Если да, то кто такие ангелы?
— А как же все остальные вопросы? — поразилась она.
— Если подумать хорошенько, то они вторичны, — ответил я.
Эля встала.
— Ладно. Идём к тебе, твои друзья тоже имеют право слышать.
— Честно? — спросил я с подозрением. — Ты ответишь?
— Да.
— Без всяких недомолвок?
Она улыбнулась.
— Да. Честно-пречестно! Могу поклясться на мизинчиках!
Я тоже встал, мы торжественно сцепили мизинцы и потрясли руки.
Потом я взял в автомате два кофе с собой, и мы пошли к выходу.
Ну разумеется я ожидал, что Эля каким-то образом открутится от обещания и ничего не станет объяснять. Так что, когда в дверях столовой появился Роберт Уотс, лишь ухмыльнулся. Генерал был один, одет в парадную форму, кажется, даже свежевыбрит и нетороплив, но судя по дыханию только что бежал.
Вот кому было адресовано сообщение от доктора.
Уотс молодой для своего чина и должности, ему лет сорок. То ли очень крутые связи, то ли как-то лихо выслужился. И если на Каллисто командующий Хуэй Фан неторопливый, непроницаемый и немногословный, то Уотс — бодрый, говорливый, весь на адреналине и с очень живой мимикой. Когда мы приблизились, по его лицу пронеслись все мысли — как держаться ему самому, и как обращаться к Эле, и стоит ли обращать внимание на меня.
Конечно же ему хотелось поприветствовать серафима. Но серафим ли Эля, и ангел ли она вообще?
Я чуть не засмеялся, глядя на него. Но вовремя опомнился, остановился и отдал честь, ухитрившись удержать два картонных стаканчика в свободной руке.
— Приветствую на базе Титан, — сказал Уотс.
В качестве компромисса он не назвал никого ни по имени, ни по статусу. И смотрел не прямо на Элю, а как-то между нами.
— Хотел бы пригласить вас в свой кабинет, — продолжил он.
Вот и повод не отвечать. Всё ожидаемо.
Эля посмотрела на меня и едва заметно подмигнула. Сказала:
— Благодарю за службу, генерал.
Ого! Как она умеет!
Голос был вроде как обычный, голос молодой девчонки. Но он прокатился по всему залу. Болван за стойкой раздачи вздрогнул и замотал перед собой руками. Доктора вжали головы в плечи.
Уотс щелкнул каблуками, смешно подпрыгнув в воздух.
От Эли стало исходить тёплое жёлтое свечение ореола.
— От имени Ангельской Иерархии и серафима Иоэля я признательна за помощь и приют, мне и моим друзьям, — тем же негромким, но сотрясающим стены голосом, продолжала Эля. — Не тревожьтесь. Моя благодать с вами.
Она пристально посмотрела на Уотса и тот обмяк. Генерал от природы рыжий, и на лице у него вдруг проступили веснушки, как у мальчишки, а губы распылись в счастливой улыбке.