— Слишком велико? — не понял я.
— Ну да, — просто подтвердила Эля. — То, на что обратится внимание Бога, не сохранит целостность. Это разрушающее наблюдение, превращающее объект в малую часть наблюдателя. Поэтому есть мы.
— Он вас создал? — спросил я осторожно.
— И да, и нет. Мы возникли сами, как его потребность контролировать Вселенную, не уничтожая её. Переносить информацию без ограничений законов природы, вроде скорости света. Контролировать локальные процессы — от взрыва звезды и до возникновения капли росы на цветке. Регулировать фундаментальные законы природы, во исполнение Его воли. Поддерживать баланс мироздания. Мы даже способны выдержать Его внимание… в какой-то мере и на какой-то срок. И можем взаимодействовать с материальным миром на простом уровне.
— Вот как сейчас? — спросил Эрих.
— Да. Я ведь в человеческом облике. Но в основе своей мы — устойчивые структуры в самой ткани Вселенной, в пространстве-времени, энергии, обычной и тёмной материи. Мы — нарушения топологии пространства. Самоподдерживающиеся квантовые состояния, сложные диссипативные структуры, устойчивые волны в скалярных полях.
Мы молчали, глядя на неё.
Эля вздохнула.
— Как много потребовалось слов, вместо одного, которое объясняло всё глубже и правильнее.
— Это то, что ты произнесла? — недоверчиво спросил я.
— Ага! — она улыбнулась. — Собственно говоря, это было всего лишь слово «ангел», но выражающее суть на максимально доступном человеку уровне. Видимо, я не учла, что имеется в виду теоретически доступный уровень, а не ваш конкретный. Вы получили информационный удар, но понять ничего не смогли.
— Как это прекрасно! — воскликнула Анна пылко.
Эля посмотрела на неё с удивлением.
— Прекрасно? Ты не шокирована, дитя? Я не разрушила твою веру, не нанесла душевной травмы?
— Нет конечно! — Анна глянула на нас с Борей, будто ища поддержки. — Ну я же не дурочка, чтобы представлять Бога сидящим на облачке, а ангелов — человеками с крыльями! Я понимаю, что всё куда сложнее, что до конца мне не понять. Но я рада, что вы есть, что вы с нами! Это… это так чудесно! Скажите, ваше совершенство…
— Зови меня Эля.
Анна замялась, но тряхнула коротко стриженной головой и храбро продолжила:
— Скажите, Эля, а когда мы умрём — мы же попадём к Богу?
— О, — сказала Эля в легком замешательстве. Вопрос её неожиданно смутил. — Ну, да. Конечно.
— Тогда мне ничего не страшно, — Анна снова обняла Хелен, всё ещё пребывающую в ошарашенном состоянии. — Ваше… Эля, вы можете исцелить Хелен? Видите ли, она забыла всё!
— Я обещала ответить на один вопрос, — серьёзно сказала Эля. — И я уже ответила.
— А это не вопрос! — воскликнула Анна дерзко. — Это просьба! Молю вас, всеблагой Иоэль!
Эля молчала. Потом покачала головой.
— Нет. Вернув сознание вашей Хелен, я тем самым убью эту.
Хелен вцепилась в Анну и замотала головой, будто от той зависело решение, жить ей или умереть.
Эля кивнула, примирительно сказала:
— Именно так. Всё имеет свою оборотную сторону. Но я утешу вас, девочки. Воспоминания прежней Хелен будут прорастать в памяти новой. Со временем они могут соединиться в одну общую личность. Если вернётся Эйр, её альтер, это станет хорошим знаком.
Она протянула руку и погладила Хелен по голове, будто маленькую. И та мгновенно успокоилась.
— Что ж, мне пора…
— Хоть про водород скажи! — внезапно попросил Эрих. — Ну зачем он вам?
Я не ожидал, что Эля ответит. Но, кажется, вопрос ей понравился.
— А из чего ещё строить? Во-первых, его много на Юпитере и Сатурне, с них не убудет. Во-вторых — универсальный элемент творения. Кирпичик. Первый атом времён рекомбинации.
Она едва заметно улыбнулась, будто припомнив что-то забавное.
Нет, я не был отличником, да и не забивали нам голову лишними вещами. Но космогония была моим любимым предметом в рамках божественной космологии.
— Ты помнишь время рекомбинации? — спросил я.
Эля медленно перевела на меня взгляд. И её глаза вдруг стали глазами ангела — чёрными провалами в искрящуюся бесконечность.
— О… это сложно. Иоэль помнит.
— Тринадцать с половиной миллиардов лет назад, — сказал я.
— Иоэль помнит, — повторила Эля, будто извиняясь. — Он появился раньше.
— Ты помнишь первый атом во Вселенной, — произнёс я.