Уотс замолчал.
Так. Что-то случилось. Я бросил взгляд на Гиораа и вдруг понял, что его улыбка при нашем появлении была вымученной и он ни слова не произнёс. И сам Уотс сейчас держит покерфейс, он всё же человек опытный, но загружен по полной программе.
— Разрешите обратиться? — спросил я. — Неофициально.
— Валяйте, пилот, — будто бы с облегчением сказал Уотс.
— Что случилось, генерал?
Уотс ещё миг колебался.
— Генерал, дерьмо случается, — сказал я. — И если мы его не видим, то запах-то чуем.
— Случилось, — Уотс едва заметно расслабился. — Да. Незадолго до вашего отбытия с Каллисто, к вам прилетал грузовой буксир «Гаргантюа». Европейский экипаж, российская культурная бригада.
Мы закивали. Ну да, мы ведь даже побывали на представлении, пусть и покинули его чуть раньше, отправившись на Юпитер.
— Как вы, полагаю, знаете, буксиры, как и штабные «жуки», используют импульсные термоядерные двигатели. Это даёт им меньшую скорость чем истребителям в боевой обстановке, но за счёт низкого расхода рабочего тела и возможности непрерывной работы позволяют достигать куда более высоких скоростей на дальней дистанции…
— Мы знаем, — прервал его Эрих. Вовремя, как мне кажется, а то Уотс готов был нам целую лекцию прочесть. — На «жуке» стоит один двигатель, на буксире четыре точно таких же. Мы преодолели расстояние до Сатурна за месяц, а «Гаргантюа» тратит на этот путь сорок два дня. Буксир должен прийти… через трое суток?
— Девяносто один час.
— Но он не придёт? — в лоб спросил Эрих то, что мы уже и сами поняли.
Уотс вздохнул.
— Час назад я получил сообщение. Бруно! Прокрути запись с буксира!
— Выполняю, генерал, — жестким мужским голосом ответил искин.
Главный экран за спиной Уотса засветился.
Видимо, это рубка буксира. Я не так хорошо знаком с их планировкой, но даже на «жуке» таких пространств не бывает. Несколько кресел, довольно основательных, буксиры почти всё время идут на тяге, невесомости там практически не бывает. От экрана пространство метров шесть-семь вглубь, в переборке две высокие овальные двери.
Да, точно рубка.
Потом в поле зрении камеры вплыл человек: в сине-белом комбинезоне и смешной круглой шапочке. Вплыл. Ха! Значит, двигатели отключены? У них что, авария?
Человек выглядел растерянным и цепляющимся за какие-то привычные слова. Он закрепился напротив камеры, медленно развернулся, заговорил:
— Капитан Люк Дюваль, грузопассажирский корабль «Гаргантюа». Двадцать первое декабря две тысячи пятьдесят первого года, четыре часа тринадцать минут по Гринвичу.
Ну да, все их называют буксирами, но формально это «грузопассажирский корабль» — там есть и собственный грузовой трюм, и пассажирские каюты.
— У нас проблемы. У нас серьёзные проблемы, — он бросил взгляд направо и его всего перекосило, дёрнувшись он вернулся взглядом к камере. — Просим прибыть на корабль Святослава Морозова, пилота с базы Каллисто.
Снова взгляд направо и короткая пауза. Француз облизнул губы.
— Для трансфера использовать не более одного истребителя! Это важно. Прошу поспешить. Есть ровно одни земные сутки. Если Святослав Морозов не прибудет на корабль, весь экипаж и пассажиры погибнут.
И экран погас. Очень резко, я не заметил, чтобы Дюваль отдал какой-то приказ или шевельнулся.
— Бруно, анализ сообщения, — сказал генерал. — Без рассуждений, заключение.
— Мятеж на борту, — сообщил искин. — Капитан Дюваль находится под принуждением. Святослава Морозова с большой вероятностью требуют на борт чтобы уничтожить, пользуясь отсутствием у него годных к возрождению тел. Угрозу уничтожения людей на борту капитан Дюваль считает абсолютно реальной.
— Бруно, рекомендации.
— Учитывая число членов экипажа — двенадцать человек, а также гражданских лиц в количестве восемнадцати артистов, было бы разумно подчиниться и отправить Святослава Морозова на корабль. Существуют определенные шансы, что цель мятежников определена ошибочно и он выживет. Однако подчинение требованиям экстремистов противоречит политике Небесного воинства и морально-этическим нормам человечества. Можно попытаться атаковать корабль и высадить десант морских пехотинцев. Можно использовать комбинированную тактику. В любом случае окончательное решение должен принимать летчик Святослав Морозов.
Искин замолчал. Уотс развёл руками.
— Вот такая ситуация, пилоты. А ещё есть слова серафима, которая просила оберегать вас. Поэтому я информирую, но не настаиваю. На принятие решения чуть больше часа.