Я насторожился.
— Говори.
— Мы знаем, что совместились две реальности, две разные Земли. В нашей доминирующим видом стали кроманьонцы. В другой неандертальцы. Две разные реальности не могут существовать одновременно. Падший, который первым вторгся на Землю, вряд ли хотел причинить зло. Он пытался понять, что это такое вдруг случилось, почему Земля совсем другая и живут на ней не те, кто должен. Тут появились наши ангелы, начался конфликт… но потом они от Земли отвалили. Мы думали, что это ангелы нас защищают, но я думаю, они просто договорились с падшими о перемирии. Потому что пересечение реальностей не на Земле.
— Газовый диск? — спросил я.
— Ага. Там пробой. Схождение реальностей. Ангелы и падшие вместе пытаются заткнуть эту дыру. Видимо, другого выхода просто нет.
— Зачем тогда воевать? Заткнули бы быстренько…
— Не факт, что когда реальности разделятся, то обе уцелеют, — сказал Боря.
Я вздохнул. Я тоже об этом думал. Спросил:
— То есть они должны ликвидировать пробоину. Но обе стороны трусят, не знают, кто спасется?
— Верно! И они тянут время, пытаются тихонечко что-то сделать, повысить шансы своей вселенной на выживание.
— Ладно, согласен. Но ты меня не удивил.
— Дело не только в этом, Свят. Мы не задумывались о причине, почему миры соприкоснулись. Ведь это было давно, двадцать с лишним лет назад, всё уже случилось, что тут задумываться. Ничего не исправить.
— К чему клонишь? — прошептал я.
— Ты сказал, что Эля назвала тебя фактором?
Я молчал.
— Соннелон поразил серафима Иоэля каким-то оружием, повлиявшим не только на пространство, но и на время. А ещё под удар попали пилоты. И у вас тоже пошли странности со временем. Особенно у тебя. Когда ты попадаешь в сознание своей основы, то можешь влиять на поступки Свята Морозова. Старые поступки, понимаешь? Так может это ты и стал причиной? В прошлом?
— Причиной того, что реальности сошлись?
— Да. И у них всех теперь тупик, и у ангелов, и у падших. Что с тобой делать, на что это повлияет…
— Лучше бы я не возвращался! — выдохнул я. — Иди в пень, Боря! И без тебя тошно, а ты меня делаешь ответственным за всё!
— Это моя работа, беспристрастный анализ. Что будем делать?
— Лично я собираюсь поспать, — ответил я. — Если ты прав, то в покое меня никто не оставит. Ни ангелы, ни падшие.
Глава 17
Это был очень скучный месяц.
«Гаргантюа» отправился к Земле через трое суток после моего награждения. Корабль как смогли привели в порядок, только ещё одну пострадавшую баржу, пробитую и разгерметизированную, оставили на орбите Титана, по старой войсковой привычке отложив решение её судьбы «на потом».
Эля после моего награждения исчезла. Отправилась куда-то в космические дали, видимо накопив достаточно энергии, даже не попрощавшись. Я не стал расстраиваться, глупо было бы ожидать чего-то иного.
Анна со мной разговаривала нормально, улыбалась, но что-то сломалось в наших отношениях. Мне казалось, что это можно починить, надо лишь сделать шаг, но мы будто оба ждали этого шага от другого.
С Машей я больше наедине не встречался. Мы несколько раз видели друг друга, кивали и улыбались. Мне кажется, её удивляла моя реакция. Она же не знала, что я не двадцатилетний парень во взрослом теле, что во мне есть что-то от летчика Свята… и этого, кажется, становилось всё больше.
Скрипач Петя подарил мне на память струну от скрипки. Я не стал спрашивать, та ли это струна, которой он отпилил голову болвану, скорее всего нет, но мне было приятно.
Писателю Снегирю поклонники из числа инженеров починили болванов и перезалили в них нейросети. Ну не знаю, так себе решение, я бы поменял на новых, от греха подальше. На прощание писатель подписал мне свою книжку, старомодную, из тонкой бумаги кремового цвета, с рисунками сделанными живым художником, а не нейросетью. Шикарная штука! Я её, конечно, только полистал, читать и с экрана можно, а потом бережно поставил на полочку. На титульной странице Александр написал очень трогательное посвящение, где упомянул и то, что я его спас, и что вырос на его книжках, и что я самый настоящий герой.
Все музыканты тоже со мной попрощались, а фокусники подарили книжку под названием «Настоящая магия», о том, как делаются фокусы. Девушки из танцевальной группы обняли и расцеловали на прощание, причем смотрели совсем не так, как на остальных пилотов, и это было приятно. Маша демонстративно обняла меня и поцеловала в губы, что почему-то вызвало всеобщий восторг.
В общем, расстались хорошо. А дальше наступила какая-то скучная и серая полоса.