— Лети. Рад буду, если вернёшься. Если останешься, то ещё лучше… Что там, на Япете?
Секунду я колебался, потом сказал:
— Встреча с вонючками. Простите, сэр, с твариками.
— Вот, значит, как. С неандерталиками, — ухмыльнулся Уотс. — Ну… попробуй.
— Так вы давно знаете, да? — спросил я.
— Трупы же вскрывают. Ты головастиков за дураков не держи.
— Почему тогда пилотам не говорят, с кем мы воюем?
— Лишние вопросы и размышления, — ответил Уотс. — Ты своих тоже не грузи. Враг он и есть враг.
— А вдруг мы помиримся?
Генерал вздохнул и похлопал меня по плечу.
— Удачи.
Мне очень хотелось расспросить его, выяснить, что ещё давным-давно известно командованию Небесного Воинства. Но я не стал. Не ответит, ему запрещено, а мне хотелось расстаться с Уотсом по-дружески.
Мы даже обнялись. Это было очень странно и очень по-взрослому, ни старшие пилоты, ни тем более попавшие в дитячество, терпеть такого не могли, максимум руку пожать. Жизнерадостные морпехи, накачанные и покрытые татухами, которые всегда готовы были обниматься друг с другом и вопить «брат, да я за тебя жизнь отдам!» у нас вызывали ухмылки и неловкость. Офицеры и доктора наши настроения понимали и старались держать дистанцию.
А сейчас генерал Уотс обнял меня, похлопал по спине, кивнул. И я обнял его, как взрослый человек взрослого человека, тоже кивнул, потом отдал честь и сказал:
— Разрешите приступить к планированию полёта?
— Разрешаю, — сказал Уотс. — Удачи, сынок!
И я не возмутился, а напротив, как-то весь расчувствовался и быстренько свалил из кабинета командующего.
Пыльно-оранжевая атмосфера Титана по-своему красива, пусть и взлетать тут тяжелее, чем на Каллисто.
Двигатели «Осы» ревели, протаскивая тяжелый истребитель сквозь плотную атмосферу. Зато и короткие крылышки-теплоотводы давали куда большую подъемную силу, чем на Земле.
— Сигма один, — сказал я. — Выход на опорную орбиту через семь минут, сближаемся на оптическую связь.
Не то, чтобы нам нужно было что-то скрывать. Уотс и сам догадался, для чего мы летим на Япет. Но приватности хотелось.
— Каппа один, — ответил Эрих. — Сблизимся, не вопрос.
— Каппа два, — отозвался Джей. — Да помню я, помню. Как ты там, большой Свят, впихнул свою вонючую задницу в костюм?
Вот что за манера разговора дитячья? Почему она меня раньше не бесила?
— Каппа три, — сказала Анна. — Принято.
Ну вот так теперь. Вежливо и по делу.
— Каппа четыре! — звонко воскликнула Хелен. — Всё поняла, следую небесному курсу!
Летать ей нравилось. Пожалуй, даже больше, чем прежней Хелен.
— Сигма два! — донеслось слева. — Не задерживайтесь там!
Я повернул голову и посмотрел на Борю.
Да, мы летим в «Осе». Да, это истребитель на двоих, спарка. Да, Боря тоже летит.
Нет, я был против. Нет, у Бори нет тушки. Нет, мы не знаем, что будет если он умрёт.
— Ещё у альтеров не спрашивали! — тут же откликнулся Джей.
— Каппа один, — сказал Эрих. — Наглый шкет, у тебя нет никакого позывного, не мусори в эфире!
Боря радостно захохотал в глубине своего противоперегрузочного костюма.
Небо тем временем просветлело, на нём вырос Сатурн во всём своем великолепии — с кокетливо наклоненным Кольцом, с ползущим вокруг планеты серым шариком Реи, ближайшего к Титану внутреннего спутника. К сожалению, нам нужен был Япет.
— Можно попилотировать? — тихонько спросил Боря.
— Валяй, — отозвался я.
В конце концов мы всегда делали это вместе. И на тренажере Боря неплохо себя показал.
«Оса» даже не вздрогнула, альтер взял управление мягко, будто продолжая мои движения. Мы добрали высоту и скорость, на экранах замигали зелёные метки и Боря отключил двигатели.
Промежуточная орбита.
К нам медленно приблизились четыре «пчелы». Я даже не всматривался в номера на фюзеляжах, знал стандартное построение. Переключил связь на лазерную, что не избавляло нас от контроля базы, но сильно затруднило бы перехват вонючкам.
— Народ, спасибо, что со мной, — сказал я. — Мы в общем всё проговорили, но давайте ещё раз.
— У нас окно двадцать минут, — напомнил Эрих.
— Да, конечно. До Япета лететь три миллиона километров, с учётом положения спутников. Магнитосфера спокойная, летим наружу, так что вторички много не наберём. Немного поднимаемся над орбитальной плоскостью, среднюю скорость дожмём до сорока пяти в секунду. С учётом разгона и торможения полёт займёт двадцать с половиной часов, успеем поспать.
— Свят, не нуди, мы всё помним, программа заложена, — сказал Эрих. — Что именно ты хотел обсудить?