«Это у вас такой способ перемещения во времени?» — спросил Святослав. «Чтобы ничего во времени не нарушить?»
«Ты умный» — похвалил я. «Вроде того. Так что ничего никому не говори обо мне, ладно?»
«А как тебя зовут?»
«Свя… Свят».
«Как меня?»
«Ну да…»
Пальцы Святослава сжались в кулаки.
— Так что… ты — это я? — прошептал он.
«Нет! Нет, не ты! Всё сложно. Но не ты».
Он расслабился.
«А сколько тебе лет?»
«Двадцать» — я решил не грузить его деталями.
«Ого!» — с какой-то гордостью подумал Святослав. «Слушай, скажи, а война будет? Не думай, я не боюсь, просто отец говорит, что пилоты теперь никому не нужны, мы холодную войну проиграли…»
«Война всегда есть», — ответил я. «Становись пилотом, это твоё. И это… занимайся спортом, не кури, не употребляй алкоголь…»
Святослав тихо засмеялся.
«Тебе точно двадцать? Ты зануда».
Ну вот, теперь я в роли Бори!
«Да ну тебя» — пробормотал я. «Обычные правильные советы».
Я понимал, что он им не последует. Я же помню, что он курил и алкоголь пил.
«Не собираюсь я не пить, не курить. Отец…» — он замолчал. «Не грузи, короче».
«Не гружу» — согласился я. «Всё будет хорошо».
«А что ты говорил про ангелов и звёзды?»
«Увидишь», — ответил я.
Нет, он не станет пилотом космического истребителя, это я погорячился. Но он станет мной. И будет летать среди звёзд…
«И никому, никогда не говори об этом разговоре…» — попросил я.
Прежде чем темнота схлопнулась вокруг и девяностые года двадцатого века скрылись там, где им самое место быть — в давно исчезнувшем прошлом.
— Слава!
Я открыл глаза. Прямо над лицом — шестиугольные соты видоизмененного титана. Фонарь кабины «Осы». Невесомость. Мы летим с Титана на Япет. Голос Бори. Мой альтер в некондиционной детской тушке…
— Слав, ты живой? А?
Повернув голову, я посмотрел на Борю. Тот уже собирался выбраться из костюма, видимо, чтобы растормошить меня.
— Сколько времени прошло?
— Шесть с половиной часов, — ответил он с облегчением. — Ты отрубился, не то уснул, не то…
— Ага, — сказал я. — Именно.
— Потом мычать начал, подёргиваться, выгибаться. Что было?
— Опять в основу попал. Ему лет пятнадцать было.
— Расскажи? — попросил Боря. — У нас всё в порядке, идём по курсу, всё штатно, искин на контроле. Джей с Хелен треплется, Эрих молчит, Анна спит. Связь я отключил пока. Давай, рассказывай!
Лицо у Бори было раскрасневшееся и пухлое — ну, это нормально после перегрузки и наступившей невесомости, от этого он выглядел совсем малышом. Только очень смышлёным.
— Прокололся я. Заговорил с ним.
Боря часто заморгал.
— Как?
— Каком кверху! Как ты со мной! Понимаешь? Мысленно сказал что-то ободряющее… ну жалко его стало, там как-то всё невесело, а он пацан ещё совсем…
— Ты с ним заговорил? — с ужасом произнёс Боря. — И он услышал?
— Угу. И заговорил в ответ.
Боря выпростал руку из костюма и звонко хлопнул себя по лицу.
— Святослав, ты дебил? Святослав, ты что!
— Мне кажется, я как-то вмешивался и раньше. Немного. Святослав как-то хотел твоему тезке пощечину отвесить, а я вроде как удержал руку.
— Одно дело немного! А другое — поговорить! Что ты ему сказал?
— Да ерунду всякую! Что переедет в центральную часть России, летчиком станет военным, про ангелов и космос… немного.
— Идиот! — тонко завопил Боря.
— Почему?
— Нельзя же! Ты ведь понимаешь! Нельзя менять историю!
— Если нельзя, то нельзя совсем! Нет разницы, одно движение изменить или поговорить!
— Откуда мы знаем!
— Вот именно не знаем!
Кабина истребителя не слишком приспособлена для того, чтобы в ней орать друг на друга. Постоянный гул механизмов и без того заставляет повышать голос. А уж когда орёшь в полный голос! Тем более, когда один из орущих — в дитячьей тушке, едва доросшей лет до шести-семи. Тонкий голосок Бори резал уши, зато ругательства, которые он вскоре начал употреблять, звучали совсем не страшно, а смешно и противно.
В какой-то момент я замолчал и просто ждал, пока Боря выговорится. Это заняло пять минут, я даже засёк по часам.
Наконец Боря горестно воскликнул: «Я ведь только жить начинаю!» и замолчал. Я выжидал. Боря начал жадно пить из соска, потом обиженно посмотрел на меня и сказал:
— Голос сорвал! А ты чего молчишь?
— Надеюсь, тебе искин успокоительного намешал, — мстительно сказал я.
— Искин умный, он понимает, что я прав, а ты идиот!