— Все это очень интересно. Весьма интересно.
— Лорд-Чародей, — продолжил Меч, — из всего увиденного за те дни, как я покинул Безумный Дуб, больше всего меня встревожил человек, стоящий рядом с тобой на возвышении. Дороги удивили, и я боюсь, что они еще могут принести непредвиденные последствия, Летний Дворец беспокоит, потому что находится за пределами Барокана, твой союз с Всезнайкой идет вразрез со всеми традициями, и мне интересно, зачем тебе столько стражи и для чего такая мощная защита. Но присутствие Фараша — единственное, что меня пугает и заставляет усомниться в твоих добрых побуждениях. Я боюсь, что даже без магии у него слишком хорошо подвешен язык и он может сбить тебя с толку. — Он поднял руки: — Я сижу тут перед тобой беззащитный, потому что действительно верю, что намерения у тебя добрые и что ты хочешь править Бароканом мудро, долго и хорошо, а потому у меня нет иного выхода, кроме как предупредить тебя.
— Он ведь мог измениться, знаешь ли, — задумчиво произнес Лорд-Чародей. — Быть может, он сделал вывод после провала его предыдущего заговора и увидел, что из добра можно извлечь больше выгоды, чем из зла, и что лучше, чтоб тебя любили, а не боялись.
— Возможно, — согласился Меч. — Но сомневаюсь.
— Не могу тебя за это винить. Ты правильно сделал, что сказал мне об этом наедине. Я ценю твое доверие.
— Спасибо.
— Еще что-нибудь?
Меч поколебался.
— Не уверен. У меня такое чувство, что мне следовало бы сказать еще что-то, например, насчет того, что у меня есть оговорки насчет дорог и дворцов, но я пока не могу сформулировать точно, к тому же это совершенно не обязательно обговаривать наедине. А кроме того, полагаю, что ты уже и так все знаешь, даже если я больше ничего не добавлю.
— Думаю, да, — кивнул Лорд-Чародей. — Мне понятна твоя озабоченность. Правда, понятна. Я взбаламутил уклад, который держался незыблемо на протяжении семи столетий, и у нас нет способа проверить, будет ли новый лучше. Я это знаю и понимаю, почему тебя это беспокоит. Но у рыбаков Западных Островов есть присказка: невод может зацепиться за камни, запутавшийся невод может опрокинуть корабль и увлечь на дно, но если не забросишь невод, то и рыбы не поймаешь. Иногда нужно идти на риск и смотреть, что получится. Если ничего не выйдет, ты извлекаешь из этого урок, наводишь порядок и идешь дальше.
— Надеюсь, ты прав, Артил.
— Поедешь со мной в Летний Дворец как один из моих советников? Может, даже дашь моим гвардейцам пару уроков фехтования?
— Да, в общем-то могу, — не очень уверенно ответил Меч. Что-то его грызло по поводу Летнего Дворца, но он никак не мог сообразить, что именно.
— И я хочу попросить тебя еще об одной услуге. И прошу сейчас, пока мы одни, на случай, если ты откажешься. Чтобы слухи не расползлись.
— О какой?
— Я уже упоминал, что Красавица отказывается со мной разговаривать. Не мог бы ты побеседовать с ней от моего имени и рассказать, что именно я пытаюсь сделать? Поделись с ней своими искренними впечатлениями. Я хочу, чтобы все Избранные поняли ситуацию. К другим я отправлю нарочных, но Красавица… Мне думается, с ней нужно поговорить именно тебе.
— Потому что ни один мужчина, кроме Избранных, не может этого сделать, ибо поддастся страсти, а любая другая женщина сдохнет от зависти?
— Нет, — криво усмехнулся Лорд-Чародей. — Не поэтому.
— Так почему?
— Потому что она тебе доверяет.
— Вот как! — Это заявления застало Меча врасплох, но он не мог его отрицать. Красавица не доверяла никому, кроме остальных Избранных, это правда. — Почему ты не послал к ней Всезнайку? Он ведь здесь уже довольно давно.
— Много лет, — скривился Лорд-Чародей. — Но он отказался.
— О как! — моргнул Меч. Странно. С чего бы Ведуну отказываться? Он месяцами пребывал в обществе Красавицы шесть лет назад, и они неплохо ладили. Ему она доверяла, в этом Меч ни секунды не сомневался.
Что ж, наверное, у Всезнайки на то свои причины. В отличие от Меча. Он-то, Меч, точно не имеет ничего против того, чтоб снова повидать Красавицу. Помимо того, что она — самая прекрасная женщина в мире и многие мужчины с радостью любовались бы ею и слушали ее голос, Меч обнаружил, что она очень приятный человек. Даже в обществе мужчин-Избранных она неохотно позволяла кому бы то ни было ее видеть или слишком уж приближаться, но с течением времени, что они были вместе, постепенно расширила границы общения, и Меч в конечном счете неплохо ее узнал. Она была осторожной, но храброй и решительной в случае необходимости. Не любила попусту тратить слова, и если говорила, то всегда что-то важное. Меч даже подумывал одно время, что их дружба может перерасти во что-то более серьезное, но Красавица быстро положила конец его планам, указав на восемнадцатилетнюю разницу в возрасте.