Птицы, насекомые и рыбы также отличались от привычно знакомой природы. Мир был другим, будто и не был их миром вовсе.
— Мы гордились Праймарилом, а он гордился своими детьми, в гармонии живущими друг с другом. Но прошел всего десяток тысяч лет их развития, как они начали развязывать войны.
Будто белая простыня накрыла Землю и прошлась по ее поверхности, каждой территории навевая хаос и войну.
— Постепенно осваивая свои территории, они стали посягать на соседние. Жажда власти и могущества приводила к смертям тысяч населяющих планету жизней. Год за годом и век за веком, чем больше они развивались, тем больше желали убить друг друга. Различные расы столь сильно презирали отличных от них, что оборвали все контакты с соседями.
Голос Алантира начинал дрожать.
— Мы понимали…у нас ничего не получилось. Идеальный мир для идеальных существ сгорал в огне их войн. Тем не менее мы сделали полезный вывод: внутри одной расы распрей гораздо меньше друг с другом, чем в разных, а значит, существа, что должны населить Землю, обязаны быть одной крови.
Праймы собрались на совет, наконец, приняв антропоморфные формы вокруг огромного алтаря, того самого, что видел Мелех, пребывая в первый раз во дворе чародея.
— Почему вы выглядите как люди? — спросил Мелех, удивившись отличающемуся внешнему виду первых созданий от внешнего облика Праймов.
— Первым, кто принял антропоморфную форму, стал я, и я создал ее так, как представлял себе, и так, как создам вас в будущем. Не отвлекайся.
Семь человек, одетых в тогу разного цвета, стояли вокруг алтаря и о чем то дискутировали, размахивая в стороны руками.
— Мы попытались сказать Праймарилу, что попытка провалилась и мы создали монстров, но он этого не принял. Наш брат озлобился на нас и решил, что мы ему завидуем. Тем не менее он все еще был нашим братом, поэтому со временем согласился сделать то, что мы потребовали. Он должен был стереть своих созданий с карты мироздания без боли и горя. Просто удалить, словно по щелчку пальцев, дабы обезопасить наших следующих созданий от предыдущих, желающих войны.
— Заставили убить его своих же детей? Не слишком это и милосердно.
— Он понимал эту возможность еще вначале. Все знали, что другие Праймы не способны влиять и воздействовать на создания другого Прайма, а потому, вследствие ошибок, проблему придется решать ему.
Землю вновь окутала темная пелена, застилая моря и высокие горы, земли и озера бесконечной вуалью.
— Но силы Праймарила были на исходе. Создания, которым он даровал жизнь, расплодились и, несмотря на бесконечные войны, плотно заселили планету. Мы видели, как наш брат угасает, и боялись, что его жизненный сосуд иссякнет раньше, чем созданные им жизни, потому решили помочь ему
Белые облака, плавающие на голубом небосклоне под взором оранжевого солнца, внезапно стали меняться. Черные грозовые тучи появились на небе, полностью закрывая доступ солнечного света. Море, что ласкал легкий ветер, вдруг пленил шторм, волны которого, казалось, стремились коснуться небес. Молнии сверкали, сражаясь друг с другом, паутиной пронзая черный небосклон.
— Это же…
— Да, Буйное море. Именно оно. Это рубеж. Магическая стена из стихии, подпитываемая моей силой и силой других Праймов, чтобы не выпустить тех, кто живет прямо за ней.
Вода забурлила и расступилась под натиском вплывающей из ее недр бескрайней земли.
— Я слышал, что цивилизации тонули в океанах, но никак не наоборот, — сказал удивленный Мелех.
— Праймарил не смог стереть всех существ из-за последнего титана, населявшего землю. Импир — владыка небес и повелитель морей, гигантский мореплавающий и летающий трехглавый ящер, что одним своим ледяным дыханием мог уничтожить целый город. Праймарил создал его с единственной целью, той самой, что занимался сейчас, — уничтожить возможную ошибку, стереть любую память о невыполненной цели отца. Но он так возлюбил своих детей, что предпочел сам испытать всю боль и отдать все силы, чтобы усыпить их, не прибегая к помощи Импира. Он наделил этого ящера половиной своей силы, а потому сразить его никак не мог. Лишь всеобщими усилиями нам удалось отправить его глубоко в недра земли, заточив в вечном сне в самом центре Буйного моря. А за его границей мы создали континент, столь большой, что он мог уместить в себе всех оставшихся детей Праймарила. Мы спасли брата, но и посадили в нем зерно вечной обиды. Я ощущал его злость, ощущал его ненависть, знал, что мука, легшая на него, выше даже нашего естества.
Черная пелена спала, и земля стала похожа на ту, что обычно изображают на картах. Сейчас, глядя сверху вниз, Мелех видел, сколь огромное на самом деле Буйное море, а та