— Ладно, — сказал он. — Я развею тайну. Я друг Грега Рэндала, точнее бывший друг. Сегодня вечером мы увиделись впервые за много лет и разговорились о его расторгнутой помолвке. Я решил — хотя теперь понимаю, какую сделал глупость, — что против него плетется семейный заговор.
— Какая чушь! — воскликнул Джозеф Харриган. — Что может быть для меня приятнее, чем принять в семью сына старины Т.Ф.? Но когда девочка так нелепо упрямится…
— Да. Мы все неправильно поняли. Потому и поехали сюда, чтобы выразить свой протест и разрушить воображаемый заговор. Но Грегу по пути стало дурно, и мне пришлось высадить его и вызвать врача. А потом я решился осуществить наш план в одиночку и сыграть роль посла. Сами видите, что получилось. Поэтому я приношу мои глубочайшие извинения, притом совершенно искренне, всем Харриганам, а в первую очередь вам, сестра Урсула, за превратное мнение, которое я о вас составил.
Артур Харриган смял очередную сигарету и произнес:
— Бред.
Сестра Урсула, казалось, не слышала. Она улыбнулась Мэтту и спросила:
— Вам известно про дорогу, вымощенную благими намерениями?
— Да, — пристыженно ответил Мэтт.
— Но я не согласна с распространенным представлением о том, куда она ведет, — закончила сестра Урсула. — Идемте, сестра Фелиситас.
Повинуясь отцовскому взгляду, Артур вышел вслед за двумя монахинями. Проходя мимо Мэтта, он окинул его взглядом, в котором было больше жалости, чем насмешки.
— Я тоже пойду, — сказал Мэтт. — Надеюсь…
— Минуту, молодой человек! — прервал Джозеф. — Вы еще не все объяснили. Каким это образом вы спасли жизнь моему брату?
— И кто лежит там? — добавила Элен, указывая на бесчувственного незнакомца в плаще.
Вулф усмехнулся.
— Сегодня вечером, детишки, в программе игры и веселье. Садитесь — и все услышите.
Мэтт попытался выскользнуть в дверь.
— Вы тоже, Дункан. Господи, да вы ведь сыграли главную роль в этой мелодраме. Вы не можете теперь просто взять и уйти.
Вулф уселся за стол и взял пригоршню маленьких дротиков. Напротив него, на другой стене, висела раскрашенная деревянная мишень. Рассказывая, он как будто расставлял акценты ловкими внезапными бросками, неизменно поражавшими цель.
— Полезная штука — дротики, — заметил он. — Успокаивают лучше пасьянса, да и в других отношениях небесполезны. Если бы не они и не мистер Дункан, вечер, возможно, вышел бы гораздо более волнующим. Кстати, Мэри уже спустилась?
— Она еще наверху, — ответила Элен. — Сестра Урсула сказала, что лучше оставить девочку на некоторое время одну.
— Прекрасно. Не нужно пересказывать ей эту душераздирающую историю. Конечно, временами она ведет себя странно, но вряд ли придет в восторг, если услышит, что жизни ее отца грозила опасность.
— Господи, Вулф! — загремел Джозеф. — Ты хочешь сказать, что этот тип…
— Покажите им, Дункан.
Мэтт полез в карман верблюжьего пальто и молча извлек пистолет.
— В нынешнем сезоне такие штучки носят не для развлечения, — заметил Вулф. — И кстати, Дункан, не хотите ли снять ваше грязное пальто? Здесь, у камина, достаточно тепло.
Мэтт вспомнил, что на нем надето, и покачал головой.
— Кто этот человек? — спросил Джозеф. — Отчего он шнырял вокруг дома с пистолетом? И при чем тут Дункан?
— Помнишь дело Зюсмауля, для которого я собирал улики? Свами, читавший будущее в разноцветных чернилах. На прошлой неделе его отпустили, потому что присяжные не пришли к единому мнению.
— Разумеется. И я слышал в суде кое-какие неприятные слухи об этих присяжных.
— Зюсмауль, конечно, снова попадет под суд, и мои улики составят основу обвинения. Ну а сегодня я работал над материалами о детях Света. Работа продвигается довольно медленно. Я должен быть осторожен с фактами — и еще более осторожен с выводами. В какой-то момент я застрял, никак не удавался один абзац. Я откинулся на спинку кресла и начал бросать дротики… — Вулф наглядно продемонстрировал. — Внешний круг — внутренний круг — в яблочко. Вот так. И мои мысли потекли столь же гладко… Вдруг краем глаза я увидел чью-то руку. Видите кольцо на пальце? У меня есть его подробное описание, полученное от сыщика, которому я велел за ним следить. Я тут же понял, что это Зюсмауль, ну или Свами, как он предпочитает себя называть. Я знал, что он настроен ко мне отнюдь не дружелюбно. Оставались еще два дротика, и один я истратил довольно глупо, а потом развернулся в кресле и всадил второй Свами прямо в руку. Ему, похоже, не понравилось. Он взвыл и пустился бежать. Я выскользнул через заднюю дверь, вместо того чтобы гнаться за Зюсмаулем через лужайку, — не хотелось становиться легкой мишенью. Я подумал: он уже либо удрал, либо таится в засаде. Представьте мою радость, когда я увидел, что он лежит плашмя на земле, а на нем сидит наш молодой друг.