— Потрясающе! — пророкотал Джозеф. — Просто потрясающе! Каким образом Маршалл убедил этого жулика полностью отречься от своей демагогии?
— Лейтенант — удивительный человек, — произнес Артур. — Не удивлюсь, если он убедит вас бросить политику.
Компания остановилась перед дверью желтой комнаты.
— Вы не имеете права! — донесся изнутри гневный возглас.
Мэтт открыл дверь. Сержант Краутер, очень довольный, стоял на страже над человеком в желтом одеянии.
— Не имеем? Ну, здесь вы хватили через край.
— Здравствуйте, — неуверенно сказал Мэтт.
— Здравствуйте, мистер Дункан. Заходите, все вы. Если поместитесь. Лейтенант придет через минуту. Как прошла служба?
— Блеск. Люди никак в толк не возьмут, что стряслось. Сержант ткнул пальцем в сторону Агасфера:
— Он тоже. Эх, — с тоской добавил он, — как жаль, что тут нет моей жены.
— А вот и я, — произнес снаружи голос Маршалла. Лейтенант вошел в сопровождении безупречно одетого Баньяна и… человека в желтом одеянии. У Мэтта глаза на лоб полезли.
Подопечный Краутера вскочил.
— Иуда! — прошипел он.
— Иди к черту, Мейсон, — негромко произнес Агасфер номер два. — Игра окончена, и я избрал наилучший выход.
— Предатель! Крыса!
— Да, несомненно. Ну и что? Тонущий корабль кого хочешь обратит в крысу.
— Слушайте, — сказал Мэтт. — Давайте начистоту. Какого дьявола здесь творится?
— Вот именно, сэр, — прогремел Джозеф. — Скольких людей в желтом одеянии нам еще ждать?
Маршалл указал на своего спутника:
— С этим вы оба знакомы, хотя, возможно, и не узнаете его в гриме. Снимай бороду, разбойник, и пусть джентльмены полюбуются на твое смазливое личико.
Человек в желтом одеянии повиновался.
— Херувим! — Мэтт присвистнул.
— Господи помилуй, — сказал Джозеф. — Тот самый молодой человек!
— Какой молодой человек? — робко спросил Грегори, но ему никто не ответил.
— Удивились? — произнес Робин Купер. — А я-то думал, вы тогда не сомневались, что именно меня видели в роли Агасфера. На всякий случай скажу, — добавил он, — так оно и было, только вы, значит, не знали.
— Тогда, черт возьми, лейтенант, кто же это?
— На сцену, Баньян, — сказал Маршалл. — Ваш звездный час.
Дворецкий выступил вперед, такой же бесстрастный и самодовольный, как всегда, и начал:
— Боюсь, я должен предварить свою речь извинением в адрес семейства Харриганов, которые, за исключением мистера Вулфа, знали меня под вымышленным именем.
— Я понял, — сказал Артур. — Вы инспектор Баньян из Скотленд-Ярда.
На лице Агасфера (того, за которым присматривал Краутер), обычно бесстрастном, живейшим образом отразились узнавание и изумление.
— Баннистер! — воскликнул он.
Баньян поклонился.
— К вашим услугам. На самом деле я — если позволите небольшое автобиографическое отступление — Доминик Уиндэм Баннистер, бывший епископ церкви Непреложного Спиритуализма — впрочем, должен признать, самозваный. Я находил это занятие приятным и доходным, пока мистер Харриган не разоблачил некоторые мои действия. Когда я намекнул, что не имеющий профессии и лишенный наследства отпрыск аристократической семьи вынужден по мере сил зарабатывать на хлеб, мистер Харриган предположил, что из меня, с моими качествами, получится превосходный дворецкий. Я склонен признать, что он оказался прав.
— Потрясающе, — фыркнул Джозеф. — Но каким образом ваше прошлое связано с Агасфером?
— Хотя я и оставил коммерческие авантюры вместе с заблуждениями юности, сэр, но по-прежнему с профессиональной точки зрения интересуюсь развитием методик спиритуализма и частенько навещаю бывших коллег. От них я недавно услышал две новости — во-первых, что Агасфер, по слухам, некогда входил в нашу старую чикагскую компанию, а во-вторых, что в городе появился Глен Мейсон. Я достаточно хорошо знал Мейсона в Чикаго, когда там находился мой епископский престол. Он был второстепенным актером и подрабатывал в свободные вечера, выступая в главной роли на собраниях в церкви Христа-Духовидца. Глен Мейсон — весьма разносторонний джентльмен, как-то в один вечер он сыграл Джорджа Вашингтона, Роберта Ингерсолла и императора Калигулу. Впрочем, Чикаго он покинул довольно поспешно. Вне сцены Мейсон, насколько я понимаю, предпочитал роль Джованни Казановы, игнорируя законы, регулирующие допустимый возраст согласия. Против него выдвинули уголовное обвинение. Зная стиль Мейсона, я подумал, что, вероятно, он и есть загадочный Агасфер, хотя не спешил извещать мистера Харригана, не убедившись твердо. Увидев в понедельник “Агасфера”, который совершенно точно не был Мейсоном, я больше об этом не думал, пока случайно не услышал, как лейтенант выразил подозрение, что в понедельник в роли Агасфера выступил двойник. Я немедленно отправился на проповедь в Храм, установил личность Агасфера и сообщил лейтенанту.