38 Похожим образом появление Óдина описывается и в сагах; ср.: Сага о Рольво Краки, 46; Сага о Вольсунгах, 6,20,22, 35; Сага об Олаве сыне Трюггви, 71. — Сам этот эпизод более всего похож на историю Одда Стрелы, когда тот, оставшись без товарищей, благодаря назвавшемуся Грани (Раудграни) Óдину познакомился с двумя отважными викингами (Сага об Одде Стреле, 19).
39 Ср. с тем, как этот обряд описывается в сагах: «Идут они на самую стрелку косы и вырезают длинный пласт дерна, так, что оба края его соединяются с землей, ставят под него копья с тайными знаками такой длины, что, стоя, как раз можно достать рукою до того места, где наконечник крепится к древку. Им, Торгриму, Гисли, Торкелю и Вестейну, надо было всем четверым пройти под дерном. Потом они пускают себе кровь, так что она течет, смешиваясь, в землю, выкопанную из-под дерна, и перемешивают все это, кровь и землю. А потом опускаются все на колени и клянутся мстить друг за друга, как брат за брата, и призывают в свидетели всех богов» (Сага о Гисли, 6);
или также: «У знаменитых людей был обычай приносить обет отомстить за того, кто умрет раньше: надо было пройти под тремя пластами дерна, и в том состояла клятва. Действо же было таким, что из земли вырезали три длинных пласта дерна; концы их должны были оставаться в земле, а середина приподнята, чтобы можно было пройти под ними» (Сага о названных братьях, 2).
40 {curetum} Имеются в виду ‘курши’ русских летописей — западнобалтийский народ занимавший земли на южном побережье Балтийского моря между Рижским заливом и р. Неман.
41 Саксон, по всей видимости, рассказывает о том, что Óдин на своём восьминогом коне Слейпнире отвёз спасающегося бегством Хадинга к себе в Вальхаллу, где для погибших в бою героев уже были накрыты столы с яствами и выпивкой.
42 В сагах Óдину приписывалось умение с помощью своих заклинаний освобождаться от оков. Ср. в СЭ: «Четвертое знаю, — // коль свяжут мне члены // оковами крепкими, // так я спою, // что мигом спадут узы с запястий // и с ног кандалы» (Речи Высокого, 149).
43 Ср. с рассказом «Саги о Вольсунгах», где, оказавшемуся в плену у конунга гаутов Сиггейра Сигмунду и девяти его братьям, одели на ноги колодки, после чего каждую полночь к ним из лесу приходила старая волчиха, которая съедала за раз по одному из братьев: «когда настала десятая ночь, послала Сигню верного своего человека к Сигмунду-брату и дала в руки ему меду и велела, чтоб он смазал лицо Сигмунда, а немного положил ему в рот. ...Ночью приходит тут эта самая волчиха по своей привычке, и думала она загрызть его насмерть, как братьев; и тут чует она дух тот медвяный и лижет ему все лицо языком, а затем запускает язык ему в рот. Он не растерялся и прикусил волчице язык. Стала она крепко тянуть и с силой тащить его назад и так уперлась лапами в колоду, что та расселась пополам; а Сигмунд так мощно сжал зубы, что вырвал ей язык с корнем, и тут приключилась ей смерть» (Сага о Волсунгах, 5).
44 Поедание героем внутренностей и крови диких зверей, благодаря чему он обретает небывалую силу, а также прочие сверхъестественные способности, описывается и в сагах (Сага о Хрольве Жердинке, 35; КЗ: Сага об Инглингах, 34; СЭ: Сага о Волсунгах, 19).
45 Согласно представлениям того времени, Геллеспонт (в общем смысле — пролив между Европой и Азией, Греческая империя) начинался где-то сразу за Балтийским морем, тогда как Скифия лежала значительно дальше на север и восток, чем это было на самом деле. Ср. у АБ (IV, 10): «Эйнхард пишет: ‘От Западного океана на восток протянулся некий залив’. Этот залив местные жители называют Балтийским, потому что он наподобие пояса тянется через области скифов на большое расстояние до самой Греции».
46 {Handuanum; вар.: Anduanum} В СЭ упоминается карлик Андвари (Andvari), который за своё освобождение пообещал отдать асу Локи всё золото, что у него было (Речи Регина, 4).
47 {apud Dunam urbem} Точное местонахождение этого города неизвестно. Вероятно, имеется в виду одно из укреплённых поселений на Западной Двине, бывшей в раннее средневековье одним из главных торговых маршрутов, связывавших Балтику с Чёрным и Каспийским морями. Возможно, это поселение находилось на месте современного г. Даугавпилс (до 1893 г. Динабург-Dinaburg). Менее вероятным, хотя и более соответствующим контексту, кажется отождествление этого поселения с каким-нибудь греческим (болгарским?) городом в бассейне Дуная.
48 Ср. в КЗ: «Когда Харальд приплыл на Сикилей, он воевал там и подошел вместе со своим войском к большому городу с многочисленным населением. Он осадил город, потому что там были настолько прочные стены, что он и не помышлял о том, чтобы проломить их. У горожан было довольно продовольствия и всего необходимого для того, чтобы выдержать осаду. Тогда Харальд пошел на хитрость: он велел своим птицеловам ловить птичек, которые вьют гнезда в городе и вылетают днем в лес в поисках пищи. Харальд приказал привязать к птичьим спинкам сосновые стружки, смазанные воском и серой, и поджечь их. Когда птиц отпустили, они все полетели в город к своим птенцам в гнезда, которые были у них в крышах, крытых соломой или тростником. Огонь распространился с птиц на крыши. И хотя каждая птица приносила немного огня, вскоре вспыхнул большой пожар, потому что множество птиц прилетело на крыши по всему городу, и один дом стал загораться от другого, и запылал весь город» (Сага о Харальде Суровом, 6). О похожей военной хитрости рассказывается и в ПВЛ под 6454 (946) г. (Лаврентьевская летопись, стб. 57–60; Ипатьевская летопись, стб. 46–48).