обще это – скафандр, - заявил Семён, выпуская синее облачко под берёзовые ветки. - Чего? – спросил Лёха, продолжавший немного путаться в инопланетных реалиях. - Шар – скафандр, - уточнил Семён. – Это мне инопланетный сказал. А сам он по-другому выглядит. А как – не говорит. Дескать, не поймёшь... - Урод, должно быть, - предположил Лёха. – А зовут его как? - Никак! – отрезал Семён. И, предупреждая все прочие вопросы по этой теме, тут же разъяснил: - Верещание какое-то вместо имени. Я не запомню, и не произнесу. А на зменой язык не переводится. Да и странно мне как-то именем этот инопланетный колобок называть... «Гм» пробормотал Лёха. Смахивая с носа первую жождевую каплю. - А держишь его чего? Прогнал бы от греха подальше... Семён ответил не сразу. Будто поначалу раздумывал, потягивая смолистый дым. Бросил окурок, вдавив подошвой в землю. И сказал: - Ну он... машину мне починил. Я её почти месяц наладить не мог. Заведётся, почихает – и стоп. А он полетал вокруг немного – завелась. Как часики работает! Ленка, кстати, на ней к родне и поехала. Сначала для верности до леса съездили и обратно – как часики! Приёмник старый заработал. Проводка по всему дома теперь как новенькая... И вообще... - Вот крутишь ты, Семён, - в прямотой старого друга сказал Лёха. – Работничка себе завёл... Нет, тут другое что-то! - Ну не выгонять же человека на улицу! – возмутился Семён. И, поникнув, добавил: - Хотя, конечно, ни черта он не человек... - А я вот что думаю, - решительно заявил Лёха, - ты, небось, на скидку надеешься. - Какую скидку? – изумился Семён. - Простую, - заявил Лёха. – Захватят эти черти Землю, начнут свои порядки наводить, а у тебя – свой чёрт в доме. Который, небось, разведку всякую тут наводит, а ты его покрываешь. Не так, да?! И Лёха зажмурился на мгновение, ожидая, что Семён зарядит ему с правой в глаз в ответ на откровенность. Но тот лишь громко и заливисто расхохотался, впервые за эту утреннюю встречу. - Дурак ты, Лёха, скажу тебе как другу. Ты мне – напрямки, и я тебе – напрямки. Никакой скидки мне не будет. А если черти, как ты говоришь, и позахватывают тут всё, то мне первому на суку болтаться. - Это почему? – удивлённо протянул совершенно сбитый с толку Лёха. - Потому что гость мой – дезертир. Я беглого укрываю! Опрокинувшийся небесный ушат облил собутыльников с головы до ног и Лёха, вскочив со скамейки, смотрел изумлённо на друга, механически стирая бегущие по лицу струи. «Это чего это...» пробормотал он. И совсем некстати пришла в его голову мысль, что в такой ливень жена его точно в саду проживать не заставит. 3. Машину он заметил издали. Красные тормозные огни острыми лучами прокололи серую занавеску дождя, и через пару секунд погасли. Ещё через полминуты (то самое время, которое понадобилось ему для перехода по узкому мостику через раздувшийся от ливневых потоков ручей) приблизился он к дому настолько, что стали доходить до него и звуки: обрывок фразы, обрывающееся урчание двигателя и скрип ворот. «Приехала» подумал Семён. И мысль эта промелькнула в голове краткой вспышкой, не вызвав отклика в душе. В том уголке, где прятались эмоции – теперь было тихо и сонно. Он будто обездвижился в серой воде, не телом, которое двигалось по инерции и вечной привычке производить какие-то движения, не слишком заботясь об их осмысленности и целесообразности, а внутренней сущностью своей, ставшей вдург сонной и ко всему равнодушной. «А ведб неправильно это...» Да, неправильно. Ему бы обрадоваться благополучному возвращению жены и ребёнка (в том, что возвращение оказалось благополучным сомнений отчего-то не было), ему бы обрадоваться удачному завершению столь опасной в военную пору поездки, ему бы обрадоваться, что за время пути чёртовы пришельцы и Кошелёво не отгородили прозрачной и неодолимой стеной, отрезав его от самых близких людей на неопределённый срок, быть может – навсегда. Ему бы и огорчиться слегка предстоящему нелёгкому разговору, ибо ультиматум жены о выдворении непрошенного гостя так и не был выполнен, ибо не считать же водворением перемещение гостя из дома в баню. И подготовить оправдание, вроде того, что «попробуй-ка это шар выгнать, если все земные, понимаешь ли, технологии против этих чертяк бессильны»... Но не обрадовался он, и не огорчился, а просто добрёл до калитки, вошёл в сад, подчёркнуто неспешно закрыв за собой дверку, задвинул засов, для чего-то похлопал себя по карману куртки (видимо, чтобы окончательно убедиться в том, что сигареты пропитались водой и расползлись до состояния древней банной мочалки), прошёл мимо благополучно выдержавшей путь машины, по дороге приложив ладонь к тёплому капоту, и добрался, наконец, до дома. Первым радостно бросился ему навстречу сын, обнимая одновременно и наклонившегося к нему отца и вцепившегося в рубашку котёнка. - Мне бабка подарила! – похвастался он, показывая на дымчатого. - Здорово! – восхитился Семён. Котофеич и впрямь ему понравился: дымчатый и облачно-пушистый. Семён сразу понял, что это именно кот: физиономия у него была кругло-самодовольная, явно мужеской формы. - Не бабка, а бабушка, - тут же поправил он сына, на ходу припоминая отцовские обязанности, в частности – ненавидимый им долг быть суровым, занудным и придирчивым. Взяв сына за руку, он двинулся на кухню, обходя по дороге корзины и картонные коробки с подарками от щедрых родственников. «Небось думают, что мы тут голодаем...» Тёща и в хорошие годы непременно норовила им при случае гору снеди передать, жалеючи дочь, вышедшую замуж «за этого недотёпу». «А я, между прочим, мастер газоснабжения! У меня зарплата выше всех в деревне» мысленно заспорил Семён не известно с кем, потому как тёща, по счастью, вслед за дочерью к нему не увязались (ибо в ином случае её голос слышался бы уже от калитки). - Николай Семёныч, как кота назовёшь? – спросил он сына, переступая порог кухни. Тот пожал плечами. - Не придумал ещё... Я Кешкой хотел назвать, а мама говорит – не надо. - Пожалуй, права, - согласился Семён, вспомнив, что директора школа, в которую сыну осенью идти, зовут Иннокентий Вячеславович. - С приездом! – торжественно поприветствовал он склонившуюся над магазинными пакетами жену, выпуская руку немедленно умчавшегося по важным делам сына. - Как добрались? – с наигранной весёлостью спросил Семён. – С подарками, смотрю, с животными... - Нормально добрались, - ответила супруга. И добавила: - Там, в коридоре, корзина с яблоками. В кладовку отнеси, а тоо спотыкаться будем... Семён вернулся в коридор. Сбежавший от юного хозяина кот немедленно атаковал его правую ногу. «И ты туда же – меня кусать?» с грустной иронией подумал Семён и, подхватив агрессора за мохнатый живот, пустил его в путь по лестнице на второй этаж, в сторону детской. - Марсик, ты где? – послушался голос сына. «Так, имя у кота уже есть» подумал Семён, затаскивая тяжеленную корзину в кладовку. «Но почему не Барсик, к примеру? И проще, и понятней...» И мелькнуло в голове: «Марс!» Космос, агрессия, планета войн... Вот такие у ребёнка ассоциации. Может, и неосознанные. Как же война быстро всё пропитывает! Семён вернулся в кухню. - Помочь? Жена не ответила. Придерживая дверцу холодильника, она перекладывала в него продукты. Закончив минуты через две, глянула вопросительно на мужа. - Да здесь он, здесь! – не выдержав напряжения, вскричал Семён. - Тише ты, ребёнка напугаешь. - Вы ссоритесь? – уточнил Коля, выглянув из коридора. - Нет! – хором ответили родители. Удовлетворённый ответом, сын продолжил преследование мохнатого приятеля. На минуту воцарилось молчание. Жена присела за стол, разгладила скатерть. - В бане? – уточнила она. Семён кивнул в ответ. - А что я с ним поделаю? – жалобным голосом произнёс он. – Идти ему некуда, своих он побаивается. Видно, есть на то причина. Выгнать – никакой возможности... - Плохой ты враль, Сенька, - резюмировала супруга, глядя в потемневшее средь бела дня окно. – Гнать ты его и не пытался, я уверена. Жалостливый больно... А что с нами его бывшие приятели сделают за укрывательство, подумал? Семён вздохнул. - Был у нас уже этот разговор, и не раз, - продолжала Лена. – Всё тебе говорила... И чего он к нам привязался? В лесу бы прятался. Ты же говоришь – он в скафандре. Если в скафанде, то всё равно где... Я так думаю. Впрочем, произнесла она это без особой уверенности. - Он говорит: тут точка локальной расфокусировки, - пробубнил Семён. - Чего? - Место безопасное, - пояснил муж. И добавил: - Относительно... Ленка махнула рукой в ответ. - Лапшу он тебе на уши вешает. Нашёл дурака простодушного, который ему крышу даёт и стол... - Он говорит, что и свой запас продуктов есть, в капсуле, - вяло попытался выгородить нового знакомого Семён. – Только капсула за лесом, а он туда идти боится. И говорит, её уже и обнаружить давно могли... - Ладно, - прервала супруга поток оправданий. – Веди сюда этого круглого твоего. Обедать будем, все вместе. Веди, а то он ещё в бане поломает чего... - Да он чинит в основном, - заметил Семён. У самого порога кухни он замер в нерешительности. - Он вообще-то перед рассветом перекатывается. Говорит, так безопасней. - В окно глянь! – повысила голос супруга. – Ливень обложной, темень во дворе. Кто его сейчас заметит? - Вы опять ссоритесь? – спросил сын, выглядывая в коридор со второго этажа. - Ни в коем случае! – заверил отец. 4. Иноплатнетный занял место за столом и упёрся шестью красными точками в исходящую тонким паром тарелку щей. Пощёлкал немного и, вытянув откуда-то из глу