- Знаешь, Жанна, ты лучше вот чем займись. Времени у тебя много свободного, фантазии еще больше. Начни понемногу берег окультуривать? Не усердствуй, не нужно все и сразу, но зеленую прибрежную полосу можно от нашей долинки в сторону границы расширять. Пляжи даже можно оставить, а вдоль скал такую аллею-бульвар длиной двести с лишним километров. Я даже завидую тебе! Делай, что захочется! Не понравилось - переделать можно. Твори! Вернусь, буду изучать твое творчество. А теперь мне пора. Я поднялась, подошла к Жанке, крепко прижала к себе на несколько секунд, потом слегка отстранилась и непривычно снизу вверх заглянула в ее огромные глазищи.
- Держись тут!
Резко развернулась и в несколько шагов оказалась на плоту. Даже без помощи педалей, бамбуковой палкой оттолкнулась от берега и легко заскользила по воде, словно плот только этого и ждал. У меня было возникла мысль, что нужно наплевать на этот катамаран и потихоньку вместе с Жанкой топать вдоль моря. Может и быстрее даже получилось бы. Но моментально пришло понимание - не выпустят нас вдвоем. Что-нибудь еще приключится. Так что, долой упаднические мысли, одна, так одна.
*****
Глава 7. ч.2
Жанна долго сидела на берегу, глядя, как удаляется плот с сидящей на передних педалях Лизой. Сколько себя помнила, Лиза всегда была рядом. Семьи, дети, заботы - все проходило своим чередом, а Лиза была, есть и будет. Даже мысли не возникало иной. Не сказать, что они уж очень любили друг друга. Бесконечно ерничали, подкалывали, ехидничали, но помыслить себя врозь не получалось. Сроднились, срослись. Жанна любой вопрос, будь то неприятное слово от соседки или серьезные проблемы бизнеса, привыкла проговаривать, выкладывать сестре. Делала, конечно, по-своему, наплевав на ее советы, но обсудить-посплетничать между собой - это святое. И вот теперь она с тоской смотрела вслед сестренке, уплывающей в неизвестность, прокручивая одну и ту же мысль.
- Удастся ли увидеться вообще... Еще немного, и скроется... И не оглянется ведь, зараза упрямая! О, неужели!
*****
Прошло немало времени, пока я, усиленно давя на педали, сумела справиться с приступами непрошенных рыданий. Даже представить себе не могу, что было бы, если бы я появилась здесь, в этом мире одна. И чтобы я делала здесь без своей любимой сестрички. Смахнув с лица остатки слез, я резко встала и повернулась назад. Катамаран по инерции шел дальше. Сердце мое сжалось при виде понуро сидящей Жанки, словно часть себя оставляю на этом берегу. Едва сдержавшись, чтобы снова не начать слезоразлив, я подняла вверх обе руки и замахала ими, пытаясь то ли подбодрить, то ли попрощаться. Жанна тут же вскочила и запрыгала, замахала в ответ. Еще немного, и, наплевав на путешествие, я повернула бы назад. Но тут она переплела в рукопожатии ладони поднятых над головой рук, наш условный знак с детства, держись мол, сестренка. И я, пересилив минутное малодушие, также сцепила руки над головой, постояла несколько секунд и развернулась в сторону « велосипеда».
Такой всепоглощающей растерянности я не испытывала еще ни разу в жизни. Ни уход от мужа с двумя малышами на руках и пустым карманом, ни «лихие» девяностые со всеми «прелестями» вынужденного мелкого бизнеса, ни потеря уже поднявшегося до приличных размеров этого чертова бизнеса, не смогли меня сломить в свое время. А сейчас я ощущала свою полную никчемность и одиночество, сидя на допотопной, считай самодельной, посудине, и направляясь неизвестно куда. Сцепив зубы, я усиленно заставила себя крутить педали, поставив цель - добраться до выступающего вдалеке мыса. Сейчас неважно, что делать, плыть, так плыть. Крутить, так крутить. Главное - выкинуть все из головы и идти к намеченной цели. Постепенно слезы сменились стекающими по лбу и вискам каплями пота, вцепившиеся в руль руки занемели и отказывались слушаться, ноги дрожали от напряжения. А мыс был все также недосягаем. Плюнув на него, я повернула к берегу и остановилась, кинув символический якорь. Не помню, как доползла до навеса, плюхнулась на приготовленный спальник и отключилась.
*****
Кажется, впервые в этом мире я встретила утро в ужасном настроении. Все тело болело, словно я попала под асфальтоукладчик. А просто пошевелиться и заставить себя сполоснуть лицо и почистить зубы, стоило мне неимоверных усилий. Я не могла представить, как можно в таком состоянии сесть за руль. Дорого же мне обошелся вчерашний заплыв в растрёпанных чувствах. Промучившись некоторое время и чувствуя на языке неприятный вкус морской воды, которой пришлось умываться, я наконец вспомнила про свою чудодейственную живую воду. Водичка моя, моё спасение, где же ты моя хорошая? Передвигаясь преимущественно по-пластунски, я кое-как добралась до бутыли с водой и припала к живительной влаге.