- За что? – вырвалось у нее.
- Лежишь, как бревно, сделала хотя бы вид. – Капитан некоторое время лежал вместе с Изидой, куря сигарету.
- Майор, ты жив? Весело прокричал капитан.
- Жив, жив. Вот только эта сучка, меня, всего выкрасила в красный цвет. Целкой оказалась. Сука, хотя бы предупредила. – Майор матерился.
Б – ский встал, взял свой фужер и пошел в соседнюю часть вагончика, где находился майор. Войдя во втору половину вагончика, увидел: майора, сидевшего на диване с бутылкой водки в одной руке и с простыней в другой. Он периодически поливал из бутылки водку себе в свое “хозяйство”, протирая ее простыней.
- Вот гляди уделала. – майор кивнул в сторону Алсу. Он еще долго обтирался водкой, время от времени, глотая её прямо из бутылки.
- Возьми, оботрись.- Обратился майор к Алсу, протягивая ей простынь с бутылкой водки. Пьяная, очумевшая, вся в слезах Алсу взяла подданные ей вещи и отвернувшись начала обтираться.
- Давай майор немного “вздрогнем”. – Капитан показал глазами на бутылку коньяка.
- Давай, наливай, немного только, что – то устал. – Майор, передернув плечами, как от судороги.
Б - ский подошел к столу, налил два фужера на половину коньяка.
Подошедший к столу майор спросил:
- Ну, за, что пить – то будем?
- За тебя, за новую бабу, за меня. – ухмыляясь ответил Б – ский.
- Давай, за это нужно выпить. – выпили, как обычно “залпом”. Дружно закусили отварным мясом, Б – ский оглянувшись, увидел Алсу голой, одиноко сидевшей на диване и обтирающейся простынёй. “Хороша”. – промелькнула, у него, мысль.
Прожевав кусок мяса, он сказал собутыльнику:
- Майор, давай обменяемся. – указав глазами на Алсу.
- Да нет вопросов. Бери. – он устало махнул рукой. Им явно завладевал сон. Б – ский налил бокал водки и с ним подошел к Алсу, сидевшей на краю дивана, на которой была накинута на голое тело только простынка.
- Что трясешься, не привыкла. Ничего привыкнешь, такая ваша женская доля. Б – ский, улыбаясь, стоял пред ней без одежды.
- Тебя надо лечить, а то “сорвешься с катушек”. – С этими словами он поднес к ее губам стакан водки.
- Я не могу. – пролепетала Алсу.
- Надо через не могу. Давай, нос закрой, выдохни воздух и пей залпом, либо большими глотками, чтобы не почувствовать вкус. Алсу замотала головой. Тогда Б – ский взял одной рукой Алсу за волосы на затылке, другой рукой поднес водку ко рту Алсу. Ей ничего не оставалось, как подчиниться, при этом девушка держала своими руками его руку с водкой, что – бы хоть, как – то контролировать процесс глотания. Алсу выпила всё. Когда она пила то простыня, накинутая на её голое тело, слетела с плеч, оголив крепкие, большие груди. У Б – ского перехватило дыхание, кровь резко ударила в голову от увиденного, он только и промолвил:
- Какая ты? Он наклонился и сильно обнял ее. Алсу только вскрикнула, не успев даже ничего промолвить, как оказалась лежащей на диване под капитаном. Он вошел в нее нетерпеливо, с желанием, водка сделала свое, он долго не мог окончить. Алсу испытала весь ужас насилия. Когда все наконец все закончилось, капитан лег рядом и уснул, тяжёлым, крепким сном. Алсу лежала молча и плакала. Майор, вначале, что – то певший, сейчас храпел, уснув за столом, опрокинув голову на руки. Изида потихоньку оделась, с трудом обнаружив свою одежду под одеждой капитана. В голове, у нее, было пусто, ни каких мыслей только тошнота и чувство брезгливости одолевали её. Одевшись, она сидела на лавке, не в силах встать. Её блуждающий взгляд обводил ту часть вагончика, в которой она находилась, практически ни на чем не задерживаясь. И только, когда достиг печки – буржуйки, почему – то замедлил свой “бег”. Изида, в первый момент, даже не поняла почему?
Сознание медленно, как в тумане отмечало: дрова в печке давно прогорели, рядом запас дров, между печкой и стеной вагончика лежит топор. Вот оно, что! Топор! Рой мыслей сразу же ворвался в голову.
Сделалось жарко, ум, как будто сразу протрезвел. Она встала с лавки, подошла и взяла в руки топор. Провела рукой по деревянной ручке, посмотрела на лезвие, которое было хорошо отточено, как бы оценивая возможности этого инструмента. Она ещё мгновение любовалась металлическим отблеском лезвия, потом вскинув голову, с яростью посмотрела в сторону второй половины вагончика, откуда раздавался мерный храп мужиков. План, в её голове созрел моментально, ей сделалось легко, будто она обрела свободу, только крепче сжала рукоятку топора. Дрожа и млея от страха, подошла, к дверному проему, разделявшему вагончик на части. Вместо дверей висела ситцевая занавеска, отодвинув её рукой, она, увидела всё, - решимость одолевала её. Майор сидел ближе, спиной к ней уснувши за столом, положив голову на руки.