– Как тебе ответить? Честно или вежливо? – Мирон натянул искусственную улыбку.
– Поговорили про аварию? – Юду вопросительно вскинул брови.
– Не поговорили и вряд ли поговорим. Она сбежала от меня. Мстит мне, наверное. Или наказывает. Чёрт разбери эти бабские штучки.
– Это не в её характере, – мужчина горько вздохнул. – Просто попроси прощения и живи дальше. Без груза на сердце. Она простит и поймет.
– В этом то и проблема, Юду, – сказал Мирон после короткой паузы более задумчиво, будто принимая какое-то важное и трудное решение, сопротивляясь разуму. – Я хочу жить дальше вместе с ней. С ней. А не без неё.
– Рони… Много времени прошло. Она начала новую жизнь, – слегка удивленно произнес мужчина, засовывая руки в карманы брюк.
– С Мурычем что ли? – Мирон начинал злиться. – Юду, на чей ты стороне?
– Неважно с кем! Важно, что она выбрала жизнь! Это был долгий путь! – старик подавился набранным для вдоха воздухом, глядя в лицо мрачного, как туча, парня, – Ты знаешь, я никогда не лез в ваши дела, Рони… Но даже такому старому бродяге как я интересно, что случилось той ночью?
– Говорят, что душа лучшего гонщика, перед тем как отправится в мир иной, разгоняется на мотоцикле по кругу так, что можно въехать себе в зад, Так вот я – тот самый гонщик, что хочет догнать себя самого. Тот, кто хочет вернуться в прошлое и всё исправить. Тот, кто замечтался, представляя возможность возвращения на свою настоящую родину, – отчеканил он, начиная раздражаться, так как не любил копание у себя в душе и считал это грубым вторжением в личную зону.
– Сердце долго хранит того, кто в него вошёл, независимо от времени. Ты пытаешься сказать мне, что любишь её, не произнося этого вслух? – задумчиво почесав редкую бороду, Юду вальяжно прошелся вперед, обводя взглядом, пространство вокруг, – Думаешь, что Вселенная разозлится и решит тебя проучить потому, что ты упустил свой единственный шанс? – он обернулся через плечо и с улыбкой взглянул на Мирона.
– Любовь, говоришь… – Мирон перевел взгляд на Юду, и тот понял, что он сейчас считает его каким-то тупицей с интеллектом ниже, чем у деревяшки. – Юду, ты думаешь, ты один такой психоаналитик на мою голову? Думаешь, никто не пытался поговорить, потыкать носом, поучать и посопереживать?
– Я не собирался тебя поучать, Рони. Ты слишком самоуверенный и бескомпромиссный. Просто не складывается пазл в голове. Ты никогда не был трусом, никогда не бросал своих…
– Неправда, Юду. Я предавал. Я бросал. Я сам себе противен… Я…
– Не знаю всех подробностей, но могу догадаться, почему он сбежал, – неожиданный комментарий третьего «лишнего» разорвал нависшую в мастерской тишину.
– О-о-о, этот голос из прошлого, – по затылку Мирона пробежал неприятный мерзкий холодок.
– Ты явился в «Ковчег», предполагая, что не встретишься со мной? – мужчина злобно усмехнулся реакции парня на своё присутствие.
– Брось, Карлыч. Была всего одна вероятность из ста, что ты окажешься здесь. Ты давно отошёл от дел и от всего, что связывало тебя с Хантерами…
– Как твои дела, Мирон? – прервал его тираду мужчина.
– О боже, эти милые любезности столько лет спустя после нашей последней встречи. Зачем это всё? Мы знаем, что безразличны друг другу, – Мирон перешёл на грозное хрипение, то и дело перекидывая взгляд с одного мужчины на другого. Будто перед ним разыгрывалось цирковое представление, которое было так ему ненавистно.
– Я делал порой безрассудные вещи. Соглашусь. Но ты никогда не был мне безразличен, Мирон.
– Ты никого не любишь кроме себя! Меня вот всегда мучил вопрос: ты круглые сутки себя любишь или с перерывом на обед, Карлыч?
– Я всегда относился к тебе, как к сыну, – Алексей Карлович сделал шаг в сторону Мирона, но тот отступил.
– Сыну, Карлыч? Ты, однако, юморист. Ты шлюхался по планете Земля больше десятка лет. Не видел ни меня, ни Тимура. Ты передал все дела Хантеров – Юду. Такой себе отец! Ты моими руками сделал всю грязную работу, которую не пожелал делать сам. Использовал меня как идиота, лишив меня лучшего друга, который был мне как брат. По твоей, и только по твоей вине, я потерял брата, которого у меня никогда не было. Он вытаскивал меня из дерьма, к которому я постоянно с таким рвением стремился. Он всегда показывал светлую сторону. А когда… когда он ушёл, я понял, что не могу ничего сам. Могу только злиться. Ненавидеть всех вокруг. Пробовать всё без разбору, чтобы заполнить пустоту в мерзкой душонке, – Мирон указал на себя. – Наркота, алкоголь, девочки, скорость. Зависимости менялись одна за другой. Спасибо Юду – удержал от иглы, вовремя мозги вправил. Почти удалось! Но я не мог простить Мурычу, что он оставил меня одного. Ты – ладно, но он! Он был моей семьей. Ваша семья была моей семьей! А он даже не дал мне шанс оправдаться. Не выслушал меня. И я захотел, чтобы он тоже остался один! Без тебя – паршивого отца, от которого сам отказался. Без матери, которая умерла! Без жены, которая предала! – Мирон выпалил речь как скороговорку, а Юду только активно качал головой в знак согласия.