– Тимур Алексеевич, вы когда последний раз выбирались куда-нибудь? Я не свидание имею ввиду. Про них я вообще боюсь у вас что-либо спрашивать, – в своей привычной прямой манере поинтересовалась Валентина.
– Не помню. Как-то не до этого было.
– Сегодня пятница, народ будет пить и гулять. За городом вряд ли кого-то встретим… – добавил Макс, отступая на пару шагов и увеличивая расстояние между ним и его девушкой.
– Пятница? Что-то я заработался. Как будто и время остановилось. Словно в белый шум попал, – встряхнувшись, Тимур потёр виски и перевёл взгляд с Валентины на Макса. Свинцовая усталость будто придавливала его к земле. Последние двое суток он провел перед монитором, редактируя отснятый материал. Но дело было не в долгой работе, а в том, что он не мог спать. Странные сны, которые он приравнивал к кошмарам, возвращались к нему с завидной регулярностью. В них не было ничего отталкивающего, но было что-то необъяснимое, предостерегающее. Подобно тем снам, что снились ему перед «уходом» матери. Как бы то ни было, это выжало его как губку. – Мне следовало бы поспать – часов шесть, не меньше. А то стану совсем не от мира сего…
– Это хорошо, что вы на своей волне. А то знаете, жить от пятницы до пятницы и ждать хмельных выходных – сейчас и есть жизнь для большинства. А вот занять свою жизнь чем-то для себя – это поступок. Мы с Валей всегда восхищаемся вашим энтузиазмом, если честно, – козырнул в ответ парнишка, продолжая передвигаться вокруг Тимура, отдаляясь от подкрадывающейся к нему девчонки.
– Какой-то уж очень я замечательный по вашим словам! А «такие» склонны к вымиранию. Завязывайте, молодежь, так искренне мной восхищаться.
– Ну, серьезно, Тимур Алексеевич! Я понимаю, что у вас дочь-подросток, но вы – привлекательный мужчина. В самом расцвете сил! – наконец, отвлеклась от своего парня Валентина, вспомнив о своей любимой функции – сводницы.
– Буквально Карлсон, – Тимур подавил смешок. – К чему вы двое ведёте? Рассказывайте уже. Не томите!
– Вот это другое дело, Тимур Алексеевич! Мы хотим вас пригласить…
– Только не говорите, что на двойное свидание? – перебил Тимур и поморщился, вспомнив не одну подобную попытку Валентины найти ему спутницу жизни.
– Не-е-е-ет! Нет! Нет! Нет! Я не в этом смысле! – замельтешила девчонка, знаками показывая своему ухажеру, чтобы тот отменял очередной вечер сводничества, который они запланировали для Тимура. – У меня, конечно, есть одна кандидатка. Ну, вы ее знаете…
– Остановись, Валь, – Тимур закатил глаза. – Твои кандидатки, как правило, чуть старше моей дочери. Пожалуй, я – пас.
– Ну, Тимур Алексеевич, – не сдавалась ассистентка. – Мы с Максом сегодня едем смотреть новую локацию для съемок. А зная вашу любовь к новым арт-объектам, мы решили позвать вас с собой. Всё как вы любите: сумерки, ночной город, граффити на заброшенных зданиях и заборах… – девушка воодушевлённо перечисляла все плюсы предстоящей вылазки. – Пожалуйста, Тимур Алексеевич! Лизу можем с собой прихватить. Фоточки для её социальных сетей намутим.
– Лиза в отъезде.
– Как это? – удивленно вытаращила глаза Валентина.
– Налаживает контакт с матерью. Ищут точки соприкосновения.
– Её мать встала на истинный путь? – вставил слово Макс. – Я думал, та встреча была единоразовой акцией.
– Пытается встать. Я не вмешиваюсь. Лизавете нужна мама. Я не могу заменить ей всех.
– Понимаю… – девушка помолчала, размышляя. – Значит, Вас, тем более ничего не останавливает! Я скину вам геолокацию! Там заброшенные малоэтажные сталинки[3] на окраине города. Парни из арт-клуба часто рисуют там, любуясь закатом. А граффити[4] – отдельная тема. Там столько слоев краски, столько невоплощенных идей для фото в стиле арт-хаус[5]. Это место просто находка для двинутых творческих личностей! Своеобразная стена плача художников и писателей. Там удается распрощаться со страхом чистого листа и выгорания на раз-два. Чистый лист – это ведь не только про тех, кто пишет и рисует, это и про пустоту и одиночество, про шанс и про возможности... – выпалила Валя на одном дыхании, боясь, что стоит только допустить десятую долю сомнений у ее начальника, и он сразу же передумает.