– Я хочу пирожков с луком и яйцом, как думаешь, на борту подают что-то подобное? – игнорировала её просьбу Лиана.
– Ну-у-у, судя по аппетитам, думаю, что беременность исключать не стоит, – девушка засмеялась перепуганному взгляду подруги.
– Жизнь со мной так не поступит… Не поступит ведь?
– Думаю, что эта «юмористка» припасла для тебя что-то более интересное. А я как постоянный зритель этой мелодрамилианы продолжаю офигевать с этого сезона.
– Мелодрамилиана? Кэти, ты серьезно?
Кэт гоготала в голос.
– Ты за это недолгое время стала совсем другой, – подавив смех, девушка внезапно стала серьёзной.
– Какой другой? – поинтересовалась Максимилиана.
– Более живой что ли…
– Главное, чтобы сейчас это было не потому, что во мне зарождается новая жизнь.
– Ты против маленьких сладких бутузов?
– Я против, чтобы они появлялись в моей жизни раньше, чем я с ней разберусь.
– С жизнью? Или с возможными отцами будущего ребенка?
– С собой, Кэт. Только с собой и с тем, что я чувствую. Иногда мне кажется, что я до сих пор учась ходить. Каждый раз, когда отпускаю кого-то из своей жизни. Сначала – родителей. Потом – бабу Шуру. Мирона. Тимура. Кажется, я ничего не умею сама. Я никак не научусь брать то, что мне действительно нужно, потому что чёрт возьми, я до сих пор не понимаю, ЧТО мне нужно.
– Наконец, моя Симка говорит, как взрослая.
– Мозгами я понимаю, что мне позволено ошибаться, спотыкаться, хромать. Мне позволено тупить, словно умная и умничать, словно тупишки объелась. Мне позволено поправляться за зиму и к лету. Мне позволено худеть, сидеть на диете и бить тату на заднице. Я не мишка плюшевый, которого положено брать с собой в кроватку, если страшно. Я не сдобная плюшка, которая подчиняется давлению. Я много не умею и умею многое. Я научусь жить сама. Чудить сама. Ну, в смысле создавать чудо для себя научусь. Чудить полезно же, не больно и очень приятно. Хотя мне очень и очень страшно…
– Твои переживания доказывают, что ты живая, девочка моя. И если выяснится, что ты всё же беременна… – уголки губ Катерины вновь поползли вверх. – Самым сладким бутузом на свете… То я буду первой метлой, первой битой и первым шокером, что отбивает от тебя этих двух шикарных мужиков. Пусть некоторые из них и мудаковаты…
– На Мирона намекаешь?
– Я никогда не понимала ваших отношений, но клянусь богом, иногда меня посещают скверные мысли, что он – твоя единственная судьба. Жизнь с ним будет яркая, но очень короткая. На месте сценариста этой мелодрамилианы, я бы убила одного из папаш, чтобы было больше стекла и драмы. Но чего-то я переживаю, – Кэти обреченно вздохнула. – В основном потому, что я попаду в тюрьму за двойное убийство, потому что не смогу определиться, кого оставить.
– Гнилую кочерыжку тебе в зубы, дурында!
– Я просто размышляю вслух!
– Прекращай, фантазёрка.
– Значит, не будет крошилова? – Кэти театрально захныкала.
– Крошки подбери, родная моя.
– Эээх, такой задел был на избитый сюжет… эС – скучная Симка.
– Ка – кровожадная Кэти.
– Пэ – предсказуемо.
– эЛ – люблю тебя, неугомонная.
В этот момент Максимилиана поняла, чего хочет и куда идти.
Теперь она различала краски, ранее размытого горизонта.
Она поняла, что ей нужно сделать и с чего начать.
Ведь даже из старой глины можно слепить новую скульптуру. Да, она сохранит отпечатки того, кто её коснулся. Но возможно, не смотря ни на что, непременно станет новым шедевром.
Глава 78. Ванька-встанька
Никому не хочется быть в одиночестве постоянно. Как и в депрессии. ⠀
Потому что депрессия всегда вызывает более сильные гнетущие эмоции, от которых мы пытаемся избавиться, чем какое бы то ни было чувство известное нашему миру. Поэтому мы так гонимся за чем-то «светлым» в нашей жизни. Так не хотим отпускать, цепляясь за воспоминания, даже если сейчас этого «светлого» осталось очень мало.
Мы, как неваляшки, бьемся об пол и снова встаем. Мы хотим вернуть прошлое, хотим вернуть ушедшие моменты, вместо того, чтобы создавать новые. Мы не можем остановиться.
«Эффект Ваньки-встаньки». Когда вроде устал, когда не знаешь, что хочешь или, когда знаешь, но лучше уж снова «удар об пол», ведь мы так привыкли. ⠀
Мы часто думаем, что мы всего лишь люди, всего лишь среднестатистические, а не уникальные. Не достойны хэппи-энда. Не достойны сказки. Потому часто мы хотим сохранить то, что уже есть. Потому что боимся потерять ускользающую магию прошлого и сделать первый шаг навстречу новой жизни.
За последние недели Влас успел привыкнуть к мысли о неизбежных контактах с Лизаветой. Если говорить искренне, он с нетерпением ждал каждой новой встречи, но никак не решался сам себе в этом признаться.