– Макс, ты не мешаешь мне. Мне не нужны отношения. И мешать просто нечему.
– Я так решила. Это нужно сделать. Мне. Для себя самой. Я так хочу. И говоря честно, ты здесь совершенно ни при чём.
– И как долго это будет продолжаться?
– О чем ты, Влас?
– Самобичевание. Сомнения, живущие в тебе. Скажи честно, сколько это еще будет продолжаться? Ты собираешься к нему вернуться? Ведь так? Это он? Воланд? – закончив бессмысленную уборку, которой пытался себя занять, Влас положил руки на стойку и посмотрел на Лиану сверху вниз.
– Я всего лишь хочу жить сегодняшним днём, Влас, – в глазах девушки блестела безграничная печаль.
– А долго ли у тебя это получится вместе с ним? Ты ведь прекрасно понимаешь, что может случиться так, что тебе придется вернуться домой.
– Я не вернусь назад. Я не хочу этого, – возразила она.
– А что, если у тебя появится повод вернуться? Что, если ты уже проигрываешь этот бой, потому что сдаешься?
– Почему мне всё время надо сражаться, Влас? Почему нельзя быть безнаказанно счастливой? – во рту у Лианы пересохло.
– Никогда не поздно найти новую дорогу, Макс. Мы получаем от жизни то, во что верим! Веришь, что выхода нет, – и не найдешь выхода. Веришь, что выход есть, – обязательно его найдешь. Ты боишься заболеть – обязательно заболеешь. Веришь в успех – значит, уже сделала первый шаг... Наша вера создает нашу реальность. Мысль притягивает обстоятельства!
– Влас, не надо…– она не успела закончить фразу, как Влас молниеносно обогнул стойку и оказался рядом.
– Ты говорила с ним? Говорила с Тимуром?
– Только раз. Он меня прогнал. И говоря твоим языком, дорогу засыпало камнями. Понимаешь? Он не простит. Не попробует даже. Я сама виновата. Буду жить с тем, что есть, – впервые за несколько месяцев Максимилиана дала волю слезам.
– Куда ты поедешь? – Влас обнял её и легонько поцеловал в макушку.
– Вернусь туда, где всё началось.
– Загадочно…
– Так и есть, – Максим натянуто улыбнулась. – Есть одна идея, но для её реализации нужно очень много денег.
– Тебе занять? – друг улыбнулся ей в ответ.
– Нет. Но ты можешь мне помочь, когда придёт время.
– Это как?
– Хочу воспользоваться тем, что ты мой друг.
– Ты решила кого-то утопить в текиле?
– Приняла такое решение, которое, надеюсь, навсегда поменяет всю мою оставшуюся жизнь. Ну что, поможешь мне, друг?
– Всё для тебя. Лишь бы ты улыбалась, Макс.
[1] Мясная соль – сушеный или размолотый прошутто (сырокопченая ветчина), смешанный с солью. Это очень вкусно, остро и необычно. Идеальное сочетание с коктейлем «Кровавая Мэри»
[2] Хайбо́л (англ. Highball) — высокий стакан цилиндрической формы, используемый для «простых» смесей на основе высокоградусных напитков и содовой (газированной воды); так же называется и вид алкогольных коктейлей, традиционно подаваемых в таком стакане.
Глава 79. Лабиринт
В любом лабиринте есть выход, и нет ни единой двери. Равно как в жизни. Число альтернативных реальностей каждый раз зависит от нашего следующего решения. Мимолетное «нет», упущенная возможность, шаг – и мы на распутье. Продуманное или рискованное «да», снова шаг – и снова на распутье. Каждый раз, совершая свой новый «выбор», можно только гадать, чего мы лишились, какого опыта? С какой же развилки могла начаться альтернативная жизнь, которую мы промахнули?
У жизни не бывает сослагательного наклонения. И это хорошо. Ведь, чтобы начать жить, необходимо, исключить сомнения и все вечные «если». Иначе, мы так и проведём жизнь, рассуждая, если бы да кабы...
Около 16 лет назад.
Ранняя осень уже укутала город теплым пледом из золотых листьев. Обочины прятались под цветным покрывалом, устало ворча и отзываясь шуршанием на каждый шаг Тимура, бредущего по тропинке: от больницы до дома и обратно.
Он знал эту дорогу наизусть. Он мог ходить по ней с закрытыми глазами. Знал каждый камень на ней, каждое дерево, каждый куст. Знал сколько ступенек до четвертого этажа местного онко-центра – этажа химиотерапии. Знал сколько ударов сердца пройдет до момента, когда мама появится в дверях коридора.
Знал. Помнил. И будет помнить, даже если захочет забыть.
С тех пор как он вернулся домой, мама всё чаще оставалась в больнице, всё реже бывала в их пустой квартире. Он не решился рассказать ей, что бросил затею поступления в медицинский колледж. Отказаться от медицины стало его осознанным решением. Стало его лучшим решением, как считал сам Тимур. После того, как заболела его мать, верить в медицину казалось ему абсурдным и недопустимым. Будто она его предала. Забирая то, что было ему дорого.