– Прости, Мироша. Это отчаяние во мне говорит, – мужчина прокашлялся, чтобы выдержать небольшую паузу и сменить градус общения на более теплый.
– Ваше отчаяние больно бьет окружающих…
– Мне нужна твоя помощь, Рон, – повторил мужчина, произнося слова по слогам, будто каждое слово застревало в его горле.
– Тимур не станет говорить. Он принципиальный, гордый. Вы его так воспитали. Помните?
– У меня нет выбора. Дело серьезное. Моя жена должна быть счастлива. Я никому не позволю портить ей настроение в ее… последние дни на этой планете, – мужчина приблизился к Мирону и ткнул ему в руки увесистый конверт, полный разноцветных купюр. – Я люблю её…
– Не могу ничего обещать, Карлыч, – парень застыл, не в силах пошевелиться, во все глаза, глядя на яркую упаковку. – Уберите это. Не заставляйте ненавидеть вас еще больше, чем было секунду назад.
– Сделай то, о чём я прошу, Рони. Прошу тебя. Никогда никого ни о чём не просил, – мужчина спрятал конверт в карман и отступил, давая Мирону пространство.
Молчание затянулось. Повисшее в комнате напряжение по мимо воли заставляло чувствовать себя не в своей тарелке каждого, кто в ней находился.
– Я сделаю это, – Мирон сделал паузу и прочистил горло, пытаясь избавиться от хрипоты, вызванной долгим молчанием. – Я попрошу, его женится на ней.
***
Мутный сорокоградусный сироп, который предполагалось растянуть на пару часов, Тимур допил в считанные минуты, и расплатился заранее приготовленной суммой с чаевыми для официанта.
– Остановись, Мурыч, – Мирон отодвинул от друга новую бутылку, заботливо принесенную парнишкой, что уже ретировался в сторону барной стойки.
– Рон, чего ты припёрся сюда? Учить меня будешь, что так нельзя? – Тимур вырвал бутылку из его рук и щедро наполнил жидкостью рюмку, больше напоминающую высокий стакан.
– Если ты собираешься и дальше пить вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, то нечего пить одному! Налей мне тоже! – не дожидаясь приглашения, Мирон уселся в кресло напротив друга.
– А тебе для какой надобности?
– Я иногда думаю, почему Мурыч столько лет возится со мной, а теперь вот понял. Для таких вот случаев.
– Ты мой брат, Рон, которого у меня никогда не было.
– Тогда ответь мне на вопрос. По-братски. Чего ты с ней возишься? Марина тебе не пара. Это сразу было понятно. Не твой формат. Не твоя женщина. Знаешь, когда приезжаешь в новый город, а у тебя нет чувства, что он станет чем-то родным. Он будет лишь перевалочным пунктом. Ты не останешься в этом городе, каким бы прекрасным он ни был.
– Что ты хочешь сказать мне, Рон? – Тимур закатил глаза и откинулся к спинке кресла.
– Я говорю, что ты не был ее парнем. Ты был лишь перевалочным пунктом.
– Я хотел жениться на ней, Рон, – сквозь зубы процедил Тимур.
– Знаю, Мурыч, – Мирон поднял руку, делая другу знак замолчать, словно знал, что тот скажет в следующую минуту.
– Эта любовь не дожила до семьи… – сорвалось с его губ. Тимур запрокинул рюмку с горьким пойлом и налил себе ещё.
– Брось. Она не дожила бы до зимы, – Мирон сложил руку пистолетом и сделал воображаемый выстрел себе в висок. – Она не любила тебя. Открой глаза. Ты видел то, что хотел сам! Карлыч – это не замена Тимура. Это её выбор. И его, – он отобрал рюмку у Тимура и выпил её, гадливо кривясь и вздыхая.
– Что ты говоришь такое? А моя мать, чей выбор? Не слишком ли часто он ставит себя перед выбором, Рон? Сколько было таких выборов до Маринки?
– Твоя мать долго болеет. Он мужчина. Ему нужен был кто-то, с кем он мог выпустить боль. Это его способ отгоревать её.
– Отгоревать при жизни?! А как же клятвы, ответственность, любовь, в конце концов? – голос Тимура хрипел, больше напоминая вой. – Рон, да что происходит? Почему, ты на его стороне?! Ты что его внебрачный сын?
– Нет. И ты знаешь об этом. Не неси бред.
– Ты всегда звался моим братом.
– Так и есть.
– Но я уже сказал тебе – он мне не отец. И все разговоры на этом окончены.
– Тимур, есть ещё кое-что, о чём тебе стоит знать.
– Что же?
***
Лиза вжалась в кресло автомобиля, не обращая внимания на дорогу.
Узнав новости о Максимилиане, она была слишком взволнована и с трудом владела собой. Она никогда не видела Власа таким напуганным и собранным одновременно. Он внимательно следил за дорогой, продолжая лихо выкручивать руль, обгоняя плетущиеся автомобили. Лиза хотела коснуться его, утешить, но не знала, как сделать это, чтобы не выйти за рамки обещанной ему дружбы. Когда машина уже подъехала к больнице, у Власа зазвонил телефон.