– От тебя ничего не скроешь, так?
– У меня есть глаза, Влас. И я давно заметил этот кипяток между вами, – мужчина поставил перед Власом горячий напиток и сел напротив.
– И ты даже бить меня не будешь? – парень впервые был ошарашен, а Тимур, напротив, невероятно спокоен.
– Последние события знатно выбили её из колеи.
– Я знаю, но…
– Дай договорить, Влас. – Тимур допил свой чай в несколько глотков. – Она впервые пробует принимать самостоятельные взрослые решения, и я хочу ее в этом поддержать. Ей нужно познакомиться…М-м-м… С новой семьей и окончить школу. Не хочу раскачивать и без того шаткую лодку ее сознания. Поэтому, пока ты не задал свой следующий вопрос, отвечаю: через полтора года ей восемнадцать… Надеюсь, до тех пор, ты не растеряешь свой пыл, и тогда, мы вновь поговорим.
Это был самый честный и самый открытый разговор в жизни Власа, от того и самый опустошающий.
– У меня есть варианты?
– Мы договоримся, – Тимур легонько толкнул его в плечо, пытаясь смягчить возникшее в комнате напряжение. – Но как и ты однажды советовал мне – подождать, так и я сегодня хочу сделать тоже самое. Подожди немного. Ей надо остыть, понять и повзрослеть.
Казалось, был слышен скрип стиснутых зубов Власа, но, в конце концов, парень только кивнул и согласился.
Тимуру хотелось сказать еще что-нибудь ободряющее, но с языка срывались тысяча мечущихся в нем вопросов.
– Можно вопрос? – единственное, что смог выдавить он.
– О Максимилиане?
– Угу.
– Я не буду спрашивать, почему ты столько раз приходил в больницу, но, так, ни разу и не осмелился к ней зайти, – в тоне Власа слышалось любопытство, но не осуждение.
– Влас, пожалуйста. Не надо… Просто скажи, как она?
– Ничего не говорит. Почти ничем не делится. Что-то замышляет. Ведет себя, будто все отлично, но глаза бесконечно грустные.
Тимур опустил голову и прикрыл глаза ладонью. Слова Власа задели его за живое.
– Ты сам спросил, Тим.
– Она… одна сейчас?
– Его… и кого-либо другого рядом с ней я не видел. И да. Ты меня об этом не спрашивал. Я сам все сказал, – способность Власа балансировать на грани бессердечия и дружелюбия, была восхитительно отрезвляющей. – А еще она завела щенка. Это мелкое слюнявое чудовище, которое однажды вырастет в огромных размеров тумбу.
– Она завела собаку? – Тимур уставился на Власа, не веря своим ушам.
– Ага. И зовет себя собакомама, – парень сокрушенно вздохнул. – Очень мило. Особенно, когда она оставляет своего отпрыска у меня. Прям прусь от счастья, пока его мама рисует.
– Она снова рисует? – улыбка соскользнула с его лица, заставляя вспомнить их последний вечер и утро.
– Я видел ее картины… Это… – Влас говорил о Максимилиане с оттенком почти благоговейного восторга и чарующего восхищения. – Это нужно видеть, Тим. Не знаю, что творится в ее мозге после всего случившегося, но то, что она создает… Это прекрасно.
– Я рад, что у нее все хорошо, – шепотом произнес Тимур и отвел глаза в сторону, не желая встречаться с испытующим взглядом парня.
– Не хочешь, встретиться с ней?
– Не думаю, что это будет правильно, Влас. Она не единожды забыла меня. Думаю, судьба более, чем достаточно раз дала понять, что нам не дано быть вместе.
– Знаешь, мне очень не нравится, что ты сдаешься. Какое только дерьмо не случалось в твоей жизни, ты был упрям как баран и крепок как скала… А теперь, я понимаю, почему Мирон еще в городе. Он ждет, когда ты сдашься.
– Это твой дружеский пинок?
– Это я так… говорю вслух… по-братски…
[1] Цитаты из книги «Унесенные ветром», Маргарет Митчел
Глава 88. Одинаковые
Глава 88. Одинаковые
Все мы одинаковые. Мы отдельные люди, которые ищут друг друга. И все мы ищем лёгкий намёк на настоящую связь…
Дежавю. Наше личное.
Счастье. Наше. Карманное. Ни для чужих глаз. Ни для чужих ушей. Наше. Не похожее ни на чье больше.
Ищем того, с кем можно будет танцевать, не зная нот и не попадая в ритм. Ищем того, с кем можно будет раскрашивать будни, выходные и целую жизнь, ни разу не держав кисти и красок в руках. Мы часто ищем не там. Путаем определения. Путаем жизнь и выживание. Путаем любовь и нелюбовь. Забываем, что привычка, умение, навык – это не про любовь. Забываем, что любовь про другое. Она про времена года. Разные. Она про каждый день. Солнечный и хмурый. Любой. Она про молчание. Она про касание, искры, дыхание. Она про паузы. Она про быстротечность.
Нет смысла торопить время. Не стоит жалеть слов, объятий и поцелуев для тех, кого мы любим. Не стоит жалеть шагов и стоптанных ботинок, чтобы однажды найти того, кому мы сможем сказать: Мой или Моя.