Тимур подошел к ней и встал рядом.
– Хочешь, расскажу, о чем думала художница, когда рисовала ее? – по спине Максимилианы пробежали мурашки. Она коснулась картины и провела ладонью по тому месту, где находилась ее подпись. Это касание подействовало на нее как электроды на остановившееся сердце. – Она мечтала о любви. Той, что, не смотря ни на какие преграды, найдет дорогу к ее сердцу. Чтобы ни случилось. Сколько бы ботинок ни пришлось стоптать, прежде, чем встретить ее. Сколько бы ни пришлось допустить ошибок. Сколько бы ни пришлось терпеливо ждать. Ведь ожидание стоило того, Макс.
Он повернул ее к себе и нежно обнял. По ее щекам текли слезы.
– Я люблю тебя, Максим. Как сумасшедший люблю. И если надо, буду ждать еще тысячу лет, чтобы ты полюбила меня вновь. – Тимур провел пальцем по ее щеке, собирая горячие слезы. – Мы прошли долгий путь друг к другу, и я был бы рад, чтобы дальше мы шли только вместе.
– Я ждала, что ко мне кто-нибудь придет в больнице.
– Я был там…
– Каждый раз возвращаясь домой или гуляя с Тимом.
– Я был там…
– Ты согласился работать в моем центре.
– Все что угодно, лишь бы быть рядом, – Тимур взял ее за руки и переплел их пальцы. Поочередно поднес ладони к своим губам и несколько раз поцеловал их тыльную сторону.
– А фотосъемка сегодня?
– О-о-о, это происки наших друзей. И видит бог, я должен каждого из них расцеловать, – он воздел руки к небу и засмеялся. – Потому как не знаю, когда бы мне удалось затащить тебя к себе, чтобы рассказать все.
– Я не могла себе объяснить, почему меня так тянет к тебе, словно душа вырывалась наружу…– Максимилиана вздохнула. – Ты хотел, чтобы я вновь тебя полюбила? – она бессознательно облизала губы. Сердце отчаянно стучало.
– Я не хотел делать тебе больно своей навязанной любовью и решил, что лучший вариант – снова покорить твое сердце.
– Как думаешь, тебе удалось? – она провела ладонью по его щеке, и Тимур на секунду прикрыл глаза от удовольствия.
– Только ты можешь ответить на этот вопрос, Максим… – он не успел договорить, как ее губы слегка коснулись его, унося с собой все оставшиеся объяснения и вопросы, все прошлые обиды, печали и боль, что раньше больно давили на грудь.
Максимилиана словно вылетела из собственного тела и вернулась совсем иной. Она хотела коснуться каждого миллиметра его кожи, чувствовать его и быть с ним.
Кровь стучала у Максимилианы в висках, а губы Тимура двигались все быстрее. Она растворялась в нем, впитывая его в себя с каждым новым вздохом, и не могла оторваться, пока у них не кончился воздух.
– Тимур… – промурлыкала, прерывая поцелуй и стараясь дышать как можно ровнее.
– Как же я скучал по твоему «Тимуррр», Макс, – он почувствовал, как его сердце начало колотиться, словно в лихорадке. В моменте его атаковали абсолютно несовместимые эмоции, захлестывая так безжалостно, что он не мог не разделить их, не назвать.
– Что же будет дальше? – не разжимая рук и обвивая его шею, Максим поднялась на носочки, еще раз коснулась его губ.
– Я не буду тебя торопить, Макс, – он пытался отдышаться от поцелуев, продолжая заворожено смотреть на ее губы… – Ни сегодня, никогда. Пусть будет постепенно и очень долго. Я выдержу, – он скользнул рукой по ее спине под тонкую хлопковую ткань, неспешно водя по коже ладонью, заставляя тело откликаться на каждое касание и воспоминание о нем.
– Да ну? – спросила девушка, откинув с лица непослушные пружинки своих волос. – Как долго готов ждать? – она провела ладонями по его плечам и почувствовала жар его тела. – Как долго, Тимур? – нарочито четко произнесла она каждое слово.
– Пока не влюбишься в меня вновь, – ответил Тимур с лукавой улыбкой. Одновременно и чрезвычайно обаятельной, и чрезвычайно подозрительной.
Максимилиана подтолкнула его в сторону кровати, и он отступил, увлекая ее за собой.
– А что, если я скажу, что ждать не потребуется? – она отвела взгляд от Тимура и остановила его на кровати, глотнув больше воздуха… в предвкушении.
Тимур сел на край, и, протянув руки, усадил ее к себе на колени, наслаждаясь прикосновением ее тела к своему.
– Скажи, и я стану самым счастливым мужчиной на этой дурацкой планете.
Она отвела глаза от покрывала, что укрывала его простыни и подушки, и устремила свой взгляд на него, едва слышно прошептав:
– Я, кажется, люблю тебя, Тимур…
– Тебе кажется? – он улыбался, но сердце готово было вырваться из его груди и пуститься в пляс.