Глава 20. День 2. Рисуй. Чувствуй.
Автомобиль Тимура подъехал к двухэтажному строению с огромными панорамными окнами.
Фасад здания украшало яркое граффити в стиле кэрак[1]. Творение, к которому, несомненно, приложили руку бывалые умельцы данного течения. Персонажи комиксов будто только недавно сошли с глянцевых страниц и заполнили собой все возможное пространство на каждом сантиметре этого шлакобетонного сооружения.
Тимур поднялся по небольшой лестнице, обратив внимание, что даже перила здесь выглядели по-особенному. Витые металлические прутья переплетались и напоминали силуэт той самой Джессики Рэббит[2]– жены кролика Роджера, в кричащем кроваво-красном платье.
Все вокруг сливалось в единую художественную идиллию, искусственно созданную мастерами кисти, пера, баллончиков краски и кудесниками по металлу.
Войдя внутрь, он оказался в просторном холле, застеленном благородным паркетом, испачканным каплями краски и лака, шариками засохшей глины и массы, чем-то напоминающей воск. Здешний воздух наполняли запахи свежей масляной краски и пинена, ароматы даммара, кедра и фисташек.
Тимур поправил ремень фотосумки, соскользнувший с его плеча, и огляделся по сторонам в надежде обнаружить безумного художника.
– Я наверху! – громко позвала Максимилиана, будто предчувствовав его приход. – Лестница очень крутая, поднимайся и береги голову.
– Проявление заботы – хороший знак, – слегка улыбнувшись, прошептал себе под нос Тимур.
Оказавшись на втором этаже, наследный король «Хантеров» замер от представшего перед ним облика королевы. Максимилиана стояла у широкого подоконника, спиной к лестнице, вытаскивая на свет ворох разноцветных баночек и кистей из огромного кожаного ридикюля. Она не могла видеть его реакции, хотя, судя по всему, несомненно, готовилась к его приходу.
Небольшой клочок ткани с изображением бруклинского моста, Биг Бена и еще «неважно какой достопримечательности» выполнял функцию топа, изящно подчеркивая все ее достоинства. Тонкая шелковая лента опоясывала шею и талию и прочно переплеталась с куском ткани, превращая его в предмет одежды, который не скрывал ни дюйма ее грациозной спины.
Тяжелая копна кудрявых волос была собрана в небрежный импровизированный хвост, который нарочно открывал взору ее тонкую шею.
У Тимура пересохло во рту. Он попытался отвлечься от нахлынувших эмоций, но даже капли краски у ее подбородка сейчас казались ему безмерно красивыми и сводящими с ума.
– Привет, – небрежно бросила Максим через плечо. – Готов? – лукаво поинтересовалась она.
– Я надеюсь, ты не сделаешь из меня натурщика? – переспросил Тимур, наигранно изобразив умоляющие нотки в голосе.
– Ты не справишься с этой ролью… Но в следующий раз обещаю подумать, – засмеялась Максим и наконец повернулась к нему лицом.
«Шах и мат» – подумал Тимур. – «Какая же ты красивая, сто баллов по пятибалльной шкале. Убей меня сразу, не мучай» – он схватился рукой за голову и отвел взгляд в сторону, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.
– Ты в порядке? – спросила Максим. – Ударился на лестнице? – предположила она.
– Нет. Нет. Я в порядке, – выдохнул он. – Чем помочь?
– Сначала хочу тебя кое с кем познакомить… – многозначительно начала Максимилиана. – Это Халк. Или Федя в простонародье.
В этот момент Тимур заметил у окна высокую непрозрачную ширму, из-за которой выплыл огромный Титаник. Нет. Айсберг, который погубил Титаник.
Гора мышц размером с двухметрового гиппопотама, которая вместо «привет» издала что-то, похожее на рык.
– Что я должен делать? – уточнил Тимур, отходя от секундного шока.
– Поможешь мне его покрасить? – ядовито улыбнулась Максимилиана.
– В смысле? – Вермут пришел в себя, поняв, что это ее маленькая месть за его поведение прошлым вечером.
– В прямом. Испачкаемся краской? – продолжала довольно ухмыляться Максим.
– Без проблем! – решительно среагировал на ее слова Тимур и скинул сумку с кожаной курткой на пол. – Говори, что делать…
– Ты покрасишь его черной краской, а я доделаю штрихи… – начала увлеченно объяснять Максим, активно жестикулируя и комментируя происходящее, чем вызвала небывалое восхищение опьяненного ею Вермута.