– И еще, Тим, у меня будет к тебе просьба, – Влас поставил на стойку свежий дайкири фраппе и подвинул коктейльную рюмку с ломтиком лайма к даме, внимательно изучающей Тимура пьяно-блуждающим по его телу взглядом.
– Отойдем в сторонку, – Влас сделал знак головой, указав на место, где, по его мнению, было «потише». – Я хотел тебя попросить, – вновь продолжил он, когда они очутились с глазу на глаз. – Не оставляй ее одну до конца завтрашнего дня, – голос Власа растворился в гудящем звоне нестерпимо орущих колонок.
– Не понимаю. Объясни, – смутился Тимур, поморщившись от неприятной вибрации, ударившей по вискам.
– Просто так надо. Если захочет – расскажет сама, – объяснил Влас, по-дружески хлопнув Тимура по плечу.
Тимур не успел ответить, как где-то в толпе раздалось недовольное «СУКА!». Послышался звон разбитого стекла.
– Пойду, узнаю обстановку... – прошипел Вермут, прожигая взглядом коридор из безликих образов людей, которые немыслимо раздражали его своей навязчивостью и синдромом стадности.
«Такой же, как Максим. Разбираться не станет, сразу по моське настучит» – подумал про себя Влас, провожая Тимура взглядом.
– Как дела, Ласточка моя? – выпалил Тимур, опершись на столик Максимилианы, волшебным маневром миновав всех зевак на пути к ее тронному месту.
– Ой, Тимочка, пришел, – почти сладенько пролепетала она, пытаясь замешать в речь зелье, которое разбудит его гнев и негодование.
– И вам здрасьте, сударь, – Тимур повернулся к тому, от кого жутко разило водкой, пивом и чесночными гренками. – Ваша парковка здесь более не оплачена. Освободите место, – твердо скомандовал он, обращаясь к тучному мужчине, напоминающему неповоротливое пивное облако.
– Объясни своей курице, что я готов отдать за тату тройную цену. Это место мое! – почти кричал мужчина, чьи усы еще хранили упоминание о шикарном ужине и запасы для утреннего перекуса в виде кусочков неразличимого происхождения.
– Кажется, ты не понял, – продолжил Тимур, схватив неповоротливое облако за шиворот. – Сказал, свали отсюда, пока я не настучал тебе по сопатке за то, что ты назвал мою девушку – курицей…
– Место свободное! Я плачу бабки! – мужчине пришлось встать на цыпочки, чтобы устоять на ногах, повиснув в твердой хватке Вермута. Он потянулся к карману брюк. Недолго пошарив там, отыскал засаленную зеленую пачку нехрустящих купюр и помахал ею перед носом Тимура.
– Это место занято мной. Она будет МНЕ делать тату! – Тимур ослабил хватку и, выхватив стопку жирных купюр, сунул ее в нагрудный карман рубахи неповоротливого пивного облака. – Еще вопросы? – В глазах Вермута сверкнули искры ярости, которые подсказали его собеседнику, что пора делать ноги.
– Прости, брат. Извините. Я пойду, – срываясь с места, бурчал себе под нос мужчина. Он растворился в пространстве, вместе с остатками свидетелей, наблюдавшими за интересной сценой, не получившей продолжения в стиле любимых голливудских экшнов.
– Твоя девушка? – поинтересовалась Максимилиана, вопросительно приподняв бровь и уставившись на Тимура, когда тот бухнулся в кресло напротив.
– Что не так? – язвительно ухмыльнулся он, начиная различать горячие нотки удовольствия в ее голосе.
– Ты в курсе, что секунду назад выкупил место на ночь тату? Ты не сможешь отказаться или вернуть деньги… – Максимилиана не понимала, кто перед ней – хороший парень или отъявленный подлец, который умело прикрывается созданной им иллюзией.
– И не собирался… – парировал Тимур.
– Если не придешь, деньги не вернут.
– Значит, сделаешь мне тату, – Вермут продолжал загадочно улыбаться, но Максим не могла разобрать его истинных мотивов. – Не делай такое лицо, Ласточка! И не уходи от темы! Мы желали напиться! – напомнил Тимур.
– Хочешь меня разговорить и воспользоваться моментом? – переспросила Максимилиана, одновременно изучая каждый дюйм его лица и пытаясь читать его мимику.
– Я не по части бездыханных и пьяных тел, – Тимур наклонился к ней через столик и, опершись на локти, оказался так близко, что она почувствовала его свежее дыхание на своей щеке. – Но ты ведь это уже поняла, Максим?