– Тимур, – она уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отстраниться и избежать его взгляда.
– Но если бы ты спросила, я бы сказал, что мне этого мало.
Теперь она смотрела на него в упор, читая каждый его жест и мимику.
– Ты мне нужна вся без остатка, моя неприступная крепость. Вся, – он сделал паузу. – Поэтому… поведу я, – спокойно выдохнул он. – Иначе я за себя не ручаюсь…
Он решительно отстранился и подошел к «Бегемоту».
Максимилиане показалось, что она готова свалиться в обморок от одного только треска стартера мотоцикла, разорвавшего сгустившуюся в комнате тишину.
Притяжение Тимура разбивало к чертям все ее принципы. Она почти сдалась.
Да... черт возьми, она была готова накинуться на него без его согласия. Она бы наверняка даже не спросила его о такой милости.
«Он точно издевается. Надо остыть. Я так долго не выдержу» – призналась она самой себе.
– Ты едешь, Ласточка? – Тимур прервал поток ее мыслей, вернув к холодной реальности.
Ворота гаража поднялись. Надев шлем, Максимилиана уселась позади Вермута и нерешительно приобняла его за талию.
«Бегемот» резко рванул вперед, и через пару мгновений они уже мчали по асфальтированной гладкой дороге.
Глава 34. Холм памяти.
Мотоцикл остановился у смотровой площадки, открывающей вид на зеленую долину холмов. Вековые деревья упирались кронами в небесный потолок, нежно царапая его своими вершинами.
Небо казалось почти сиреневым, будто невидимый художник специально окрасил его, не забыв о белых штрихах полупрозрачных облаков, сталкивающихся и переплетающихся в замысловатые фигуры.
Пейзаж напоминал кадры из программ на канале Discovery, настолько он был насыщен разнообразием панорам всех цветов и оттенков, деталей и собственного почерка художника под псевдонимом – Природа.
Ни одна плазма в мире бы не смогла передать здешней красоты.
Ни один умелый фотограф бы не смог запечатлеть этого великолепия в его первозданном виде.
Хотя… Одного такого, который бы, наверняка, сумел, Максимилиана знала. Знала, но не хотела себе признаваться, что постоянно о нем думает. Даже когда он рядом. Даже когда он вот так близко. Он не могла смотреть ему в глаза, потому что думала, что сдастся без боя, стоит ему взглянуть на нее своими завораживающими синими…
«Не смотреть ему в глаза и держать себя в руках. Повторять десять раз. Нет. Еще пятнадцать. Пока упражнение не начнет, в конце концов, действовать. Хотя, кому я вру?? Кому это помогало?» – она сняла шлем. Нарочно не обращая внимания на присутствие Тимура, Максимилиана встряхнула тяжелой копной кудрявых волос и огляделась по сторонам, пытаясь отогнать навязчивые мысли о заданных им вопросах. Ее лицо вновь залило краской, стоило ей только подумать о том, что произошло в подвале его дома.
От долгой дороги спина и ноги Максимилианы затекли, а тело отзывалось ноющей болью. Стараясь скрыть неловкость от своей неуклюжести, Максим все же попробовала без последствий слезть с мотоцикла.
– Устала? – участливо поинтересовался Тимур, наблюдая за тем, как она мучается в попытках кряхтеть неслышно и незаметно для него.
– Если бы я была за рулем, этого бы не произошло, – огрызнулась Максимилиана, демонстративно расправив плечи и выпрямив спину.
– Все такая же злюка, – улыбнулся Тимур. – Хватит тратить колючки, ежик. Хочу тебе кое-что показать, – загадочно добавил он.
– Опять сюрприз? – Максимилиана нахмурила брови в знак недоверия и скрестила руки на груди, ожидая его ответа.
– Не совсем, Ласточка. Ничего такого, – Тимур протянул ей руку, а она застыла, не в силах пошевелиться. – Пойдем? – повторил он, а она, помешкав еще пару-тройку долгих мгновений, все-таки вложила свою ладонь в его руку.
– Лед тает? – спросил он. Ямочки, проявившиеся на его щеках, не дали ей прийти в себя, почти нокаутировав ее бессознательное влечение.
– Не надейся, Тимур, – процедила Максимилиана сквозь зубы, мысленно надеясь, что ладошки не начнут предательски потеть от его прикосновения и не выдадут ее с головой.