– Да, да. Я понял. Я – мерзкий тип, что обидел твою девочку. Только эта девочка сама не против. Она простит меня и будет рядом. А я сделаю всё, чтобы ты исчезла из нашей жизни.
– Как высоко ты летаешь! – отдуваясь, будто от мухи, просипела Кэти. – Для человека такой комплекции, как ты, слишком высоко. Костей не соберёшь в случае чего…
– Угрожаешь мне, тварь?! – Мирон оказался рядом, крепко обхватив горло Кэти ладонью. Она побледнела, но не дернулась ни на дюйм. Бесшумно нащупав на столе свою чашку с кофе, она, недолго думая, с размаху ливанула горячим напитком прямо на открытый торс Мирона.
– Не мешало бы остудиться холодным душем! Приятного кофепития, козёл! – радостно просипела она и отскочила в сторону двери. Так, чтобы оказаться на безопасном от него расстоянии. Схватившись за ручку, Кэти мгновенно отворила дверь и громко позвала охрану.
– Неадекватная! Совсем с катушек съехала? – Мирон взвыл от боли, стряхивая сладкие капли с тела.
– Посмотрим кто кого, ублюдочный брюконосец. Ты, конечно, у нас неотразим и превосходен по части психологических опухолей и отмирания головного мозга, но это еще не всё. Я вот спец по части реанимации и вправления этих чердаков с серым веществом! В этом – я лучшая.
– Говоришь избитыми клише, Кэт. Тоже мне, Лабковский в юбке. Лечить меня вздумала? Или Лиану мою вылечишь?
– Зависимых не лечат без их желания. Но я сделаю всё, чтобы она узнала тебя с другой стороны.
– Называешь нас наркоманами? Это, на каких же мы с Лианой наркотиках сидим? Секс что ли?
– Я бы оторвала тебе твои причиндалы и прислала бы их в баночке, чтобы ты смотрел на них и сожалел о всей боли, что ты ей причинил. Я бы вырвала тебе сердце, чтобы вручную заставить его биться иначе, чтобы ты по-настоящему её полюбил. Но в твоей груди давно зияет дыра! Сердца у тебя нет, и, ты не изменишься! Ты угробишь её, как однажды у тебя не получилось. Другим способом, в другом месте, но обязательно убьёшь её. Своим поведением, поступками и безразличием. Наша Вселенная нас бережёт, но она не всесильна. Поэтому да, я помогу ей! Помогу исчезнуть из твоей жизни на такой срок, за который она сможет тебя забыть, разлюбить и возненавидеть.
– Говори, где она, – он вновь оказался рядом и с силой тряхнул её за плечи.
– Убрал руки! Или я за себя не ручаюсь…
– А то что?
– А вот что, мразь! – Кэти злобно зашипела и чётко пропечатала коленом в пах Мирона. Он согнулся пополам и громко выругался.
– Охрана! Где вы есть?! – в дверях появился Никита. – Выведи отсюда своего друга. И без промедлений! – охранник стоял в дверях в нерешительности. – Тебе ещё нужна работа, Ник? Или мы прощаемся на этом моменте?
– Приятель, пойдем… Прошу без лишних телодвижений… – Мирон выровнялся и грозно ухмыльнулся, глядя в глаза одной из своих ручных гиен.
– Конечно, друг. Здесь всё равно ловить нечего. Своя волна, – он покрутил пальцем у виска, указывая в сторону владелицы клуба. Он ступил пару шагов в сторону двери, но остановился в миллиметре от того места, где стояла Кэти, гневно улыбаясь ей прямо в лицо. – Я выслежу тебя. Будь уверена, стерва.
– Буду ходить, оглядываясь, Воланд. Смотри ещё невзначай порчу на тебя наведу. Сам говоришь, что я – ведьма.
Он дёрнулся в её сторону, но тут же был остановлен, то ли Никитой, то ли внутренним осознанием, что если он сейчас совершит что-то необдуманное, его Лиана (совершенно точно) больше никогда не даст ему шанс. Последняя капля терпения в переполненном сосуде её доверия будет лишней и чреватой жуткими последствиями.
– Прошу прощения, дорогая. Я был груб и оставил тебя без кофе. Давай я приготовлю тебе новый? – он попытался нарисовать на лице искреннюю дружелюбность, выходило отвратительно и чересчур наигранно.
– Считай, что твои мокрые штаны и есть моя награда. Так что, в счёт заведения… подавись, Воланд. – отрезала Кэти, грохотом закрывающейся двери, выпроваживающая непрошенного гостя, восвояси.
Глава 65. Стихия
Глава 65. Стихия.
Самая сильная буря всегда начинается в сердце. Она не видна глазу как полупрозрачный песок и летучая пыль. Она как затяжной дождь превращает цветущую равнину в обширное грязное болото. Она как отсутствие воды истощает и превращает душу в безрадостный край. И буря эта не стихнет, пока мы не примем тот факт, что мы не можем изменить то, откуда пришли, но можем выбрать, куда идти дальше.